- Я знаю, что такое детская влюбленность. – Сказала она, громко хлюпнув носом. – Это настигло меня в тот момент, когда ты лишил жизни Орина в день нашей встречи. Благоговение, восхищение, слепой и глупый восторг перед каждым твоим жестом и словом. Это прошло. Годы прошли, а ты ни разу не дал повода в тебе усомниться. Ты прекрасен, Одераричи. Я люблю тебя.
Она подняла голову, заглянула в медные кольца глаз змея и улыбнулась.
- И ты ко мне не равнодушен.
Он совсем растерялся и едва ли не испуганно выпучил глаза.
- Я… Ты мне как дочь, Орита, ты росла у меня на глазах.
- Пусть я и не слышащая, но я вижу, что ты обманываешь меня. Скажи правду.
Ричи крепко сцепил зубы, так что они заскрежетали.
Она не стала дожидаться ответа и поцеловала змея. Его губы были холодны и не шевельнулись, тело оказалось до предела напряжено: он сдерживался изо всех сил
- Я выйду замуж за этого отпрыска вазари. Рожу ему детей и этим положу начало новой династии. Обещаю тебе. Но у меня ещё есть время до церемонии. Я не хочу, чтобы моё становление элементалем совершил он. Я хочу, чтобы это сделал ты. У нас же есть время. Ричи…
Она снова прильнула к его губам, и змея охватил жар.
Деревянная ручка двери вытянулась и ожила. Встряхнувшись, её заостренная нечеловеческая морда впилась в замок двери и наглухо заблокировала его.
Орита чуть надавила змею на плечи, и он послушно опустился на пол. После всех пережитых им галлюцинаций, всех тех шкур, в которых побывал, впервые в жизни он ощущал это тепло близости собственным телом.
Эти горячие губы и лицо, мокрое от слез. Она действительно хотела сделать его своим первым мужчиной.
Ричи обхватил её, кажущуюся совсем хрупкой, и положил на кровать. Когтем мизинца, он разрезал нить, связывавшую её волосы, и они распустились, шёлковые, золотые. Он медленно снял с неё платье, ощупывая каждый доступный участок её тела, скинул с плеч генеральскую мантию и отдал себя моментам, ставшим самым прекрасным воспоминанием его жизни.
- Ах вот ты где. – Облизнув соленые от пота губы, Вильмут взобрался-таки на небольшой выступ на горе, где на краю сидел его друг. – Тебя все обыскались, и Орита наверняка очень волнуется. Почему тебя не было на церемонии?
Ричи щурился солнцу, прошедшему половину своего дневного цикла и зависшего над горой. Он не ответил, и даже не повернулся.
- Эй, рептилия моя, я с кем разговариваю?
- Орита знала, что я не приду на церемонию. Ей следовало тебя предупредить.
Вильмут потупил взгляд, но уже мгновение спустя в его глазах заискрился огонёк понимания ситуации.