Зрелище получилось впечатляющее. Тонкий столп концентрированного белого дыма, заключенный в меньшую пентаграмму. В нем мелькает что-то черное и серое, весьма неприятных очертаний… Шаши таки закрыл глаза. Таши усмехнулся. Привыкай, мальчик. Длилось это все секунд пять. И закончилось яркой вспышкой.
От чаши и следа не осталось.
От свечей пять лужиц воска. В единый миг прогорели до основания.
В полу, на месте меньшей пентаграммы, зияла аккуратная дыра вполне определенной формы.
Зрители пребывали в глубоком шоке.
Таши вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание, и вышел за пределы пентаграммы. Обычно он так не поступал, но сейчас все запечатано. Это-то он знал. Никто не выберется. А если так, пентаграмма стала просто линиями на полу.
Некромант развел руками:
— Чтобы храмовники не учуяли, приходится сбрасывать силу. Сами понимаете, я же не пять минут работал, канал держал. Но вы не переживайте. Там неглубоко. Метра два. Скажете хозяину — он туда пару мешков земли насыпет — и забудет. Главное, чтобы никто ничего не почуял. Да, и никто оттуда не вылезет.
Первым пришел в себя Хоши.
— Точно никто ничего не почует?
— Силой клянусь.
— А насколько можно верить словам духа?
— Полностью.
— М-да. Некромант, это ведь ваши обряды…
— Наши. — Таши спорить не стал.
— И что это может быть?
— Сами видите, от ребенка толку мало.
— Но все-таки?
— Вернуть молодость, красоту, потенцию, продлить жизнь… в зависимости от направления силы в ритуале.
— Это возможно?
Таши замялся, подбирая слова.
— Это… вот представьте себе, что есть ведро. Рассохшееся. С щелями. И из него утекает вода.
— Так…
— Ритуал поможет наполнить его. Но вода все равно будет вытекать. А к имеющимся щелям добавится еще одна. И так — каждый раз.
— То есть в результате все равно смерть?
— Она нас всех ждет, — пожал плечами Таши.
— И я так понимаю, сначала жертвы будут требоваться редко, а потом все чаще и больше?
— Правильно понимаете, молодой человек.
Хоши выругался.
— Так это и моего племянника могли…
— А его вещи тут есть?
— Ложечка.
— Пока он жив. Только как его похитили? Неужто не знали?
— Откуда…
Хоши криво усмехнулся:
— Жизнь у меня опасная — сам понимаешь. И быть моими родными тяжко. Я из Тивараса родом, уезжал, вернулся — меня и не узнал никто. К сестренке зашел, велел молчать. Она и помалкивала. А я им потихоньку помогал. Это уж сейчас, когда Дарни украли, а Шамира слегла…
— Понятно.
— Некромант, я золотой должен?
— Да.
— Вот, возьми. — Хоши как-то незаметно перешел на «ты». — И давай к Шамире сходим?
— За отдельную плату.
— Разумеется.
Впрочем, сразу некромант не пошел.