— Можно спросить? — обратился Петрушка.
— Говори ! — рявкнул Трафарет.
— Чтоб нарисовать правильно, надо посмотреть...
развел краску в тазу и поставил около бассейна.
— Мне первому нарисуй, — растолкав всех локтями, подошел к мальчику Словолов.
— Вчера я принес на завтрак ягненка. Если повар его еще не зарезал, нужно привести сюда. Пусть будет вместо образца.
Словолов отправился выполнять приказ и немного погодя вновь появился на площади, ведя на веревке упирающегося ягненка. Шагосчет
— Постой! — возразил насмешливо Петрушка. — Сначала я отпущу сапожника, который шьет Трафарету сапоги, потом каменщика, который строит ему баню, потом водоноса, портного, дровосека, а вас в последнюю очередь. Все равно вам делать нечего. Можете и постоять.
Ремесленники засмеялись, а первые помощники хозяина ежились, бросали на мальчишку испепеляющие взгляды и все-таки стояли в очереди. Что поделаешь? Ведь не пойдешь к Трафарету без трафаретной улыбки!
Петрушка, изредка поглядывая на ягненка, без усталости махал кисточкой. Очередь убывала, и дошел черед до Словолова. Он нагнулся и с готовностью подставил свою круглую голову с торчащими ушами. Три взмаха кисточкой — и улыбка готова.
— Все, — сказал Петрушка. — Следующий...
Но Словолов не отходил. Он вынул зеркальце и посмотрел на свое
лицо.
— Что ты мне намалевал? — накинулся он на Петрушку. — Разве это улыбка? Это лицо плачущего человека. Ведь Трафарет приказал улыбку сделать кроткой, как у ягненка.
— Вот именно! — повторил Петрушка и кисточкой указал на морду ягненка.
Словолов молча уступил очередь Шагосчету. А что творилось на площади! Площадь уже давно превратилась в своеобразную комнату смеха. Портные и сапожники, каменщики и плотники, дровосеки и водоносы смотрели друг на друга и смеялись до слез. Вытирая глаза после очередного приступа смеха, они подходили к бассейну, заглядывали в гладкую зеркальную воду и хохотали еще больше. До правителя доносились взрывы смеха, и он радовался: «Теперь я всех в моем государстве обеспечил веселой трафаретной улыбкой». И весь вечер у него было хорошее настроение. За ужином он больше, чем обычно, поел и даже не бранил повара за пересоленный плов.
Первым, кого он встретил на другой день, оказался Словолов.
— Что случилось? Ты о чем плачешь? — спросил Трафарет. Он был все еще в хорошем настроении, и ему хотелось быть добрым.
— Я не плачу. Я улыбаюсь, — ответил Словолов.
Правитель пожал плечами и двинулся дальше. Около ворот ему попался Шагосчет. У него углы нарисованных губ опустились книзу и дрожали. Казалось, еще секунда — и он заплачет навзрыд. И за воротами на пути Трафарета попадались плачущие лица.