Утром я
проснулся от солнечных лучей, падавших из окна. О погоде здесь летом говорить
нечего: она в Крыму всегда была превосходная. Прямо под окном расцвел пышным
цветом куст казанлыкской розы. Чудный аромат наполнял всю комнату. Я вышел во
двор. Все кругом сияло, зеленело и радовалось свежему утру. Издалека слышался
слабый колокольный звон — нежные единичные удары, называемые “благовест”,
несущие добрую весть о том, что существует храм Божий, в котором должно
состояться богослужение. Я решил сходить в церковь и посмотреть, что там
делается, но пока собирался, пока не спеша шел, поспел только к окончанию
службы. Я увидел там людей, собравшихся на середине храма. Они внимательно
слушали старого, убеленного сединами человека, стоявшего посреди них и
возвышающегося над ними на целую голову. Его очки отражали горящие огоньки
церковных свечей, белоснежная борода ниспадала на золотое парчовое облачение.
— Кто это? —
спросил я свещницу.
— Это
архиепископ Симферопольский Лука, — ответила она тихо, подавая мне свечку.
Архиепископ
говорил негромким проникновенным голосом. Я прислушался:
— В четвертую
же стражу пришел к ним Иисус, идя по морю.
Я узнал: это
было Евангелие от Матфея, читанное мною в первый послевоенный год.
— Итак, братья
и сестры, — продолжал проповедник, — в четвертую стражу, по римскому
исчислению, означало — после трех часов ночи, на рассвете. Он подошел к лодке
учеников, идя по морю. Пусть вас это не смущает. Господь наш — Владыка всего Им
созданного, Он побеждает законы природы. Но не только Он Сам мог ходить по
морю, как по суше, но дозволил и апостолу Петру идти по воде, потому что вера
Петра во Христа не давала тому утонуть. Но как только апостол усомнился в том,
что его поддерживает сила Божия, как только поколебалась его вера, так сразу он
начал тонуть. “Маловерный, зачем ты усомнился?” — сказал ему Христос. Вот
поэтому, дорогие мои братья и сестры, бесполезно быть близ Христа тому, кто не
близок к Нему верою.
Вот, думал я,
польза хождения во храм. Кто бы мне это растолковал? Об архиепископе Луке я
многое слышал в медицинских кругах, но видеть его мне до сих пор не
приходилось. Про него рассказывали, что это был блестящий хирург, талантливый
ученый, профессор. Безвременная смерть горячо любимой жены привела его к вере.
Впоследствии он принял сан священника, затем пострижение в монашество, а в 1923
году стал епископом. И это в те страшные годы, когда гонение на Церковь стало
особенно лютым. В эти годы были расстреляны митрополит Киевский Владимир,
митрополит Петроградский Вениамин, десятки других епископов, тысячи
священников.