Но на другое утро ко мне
пришло вдвое больше больных. Так что я закончил прием лишь после полудня. После
чего, хотя и без особой охоты, отправился навестить чахоточного раба. Каково же
было мое изумление, когда в то время, когда я его осматривал, в комнату вошел
Сильван. А за ним – кто бы вы думали? Никто иной, как Руф!
-Привет, дружище! – без
обиняков заявил он. – А я все думал: куда это ты подевался? Уж не случилось ли
что с тобой? Вот и решил навестить: вдруг тебе нужна моя помощь? А-а чем это ты
занят? Кто это такой?
-Да так. – отмахнулся я. Еще не
хватало рассказывать Руфу, как я по глупости притащил в дом подобранного на
улице умирающего раба. – Давай лучше, пойдем поужинаем вместе. Эй, Сильван!
Пусть Евтих накроет нам стол на двоих! Что ж, друг, сегодня моя очередь
угощать! Не обессудь, что мой стол будет малость поскромнее… Надеюсь в
следующий раз исправиться… Что ж ты не идешь?
К моему удивлению, Руф во все
глаза пялился на больного раба. Потом резко повернулся и вышел вслед за мной.
***
Не успели мы приступить к
еде, как Руф вдруг произнес:
-Знаешь, Луций, все это очень
странно.
-Что странно, дружище? –
спросил я. Потому что Руф редко бывал таким серьезным, как сейчас.
-Родинка. – произнес он.
-Ты это о чем? – я никак не
мог взять в толк, что имеет в виду Руф.
-Видишь ли. – пояснил тот. – У
моего отца был друг. А потом он…скажем так, исчез. Так вот, отец рассказывал,
что у него была точно такая родинка.
Я недоверчиво хмыкнул. Похоже,
Руф что-то путает. Смешно представить, что этот раб мог иметь какое-то
отношение к его отцу!
-Не смейся! – вскинулся Руф. – Я
это сам от него слышал. Долго рассказывать, ну да ладно, все равно делать
нечего. Видишь ли, однажды мы с отцом пошли в термы. И там оказался один
человек с родимым пятном на левой груди. Оно было такое забавное, в форме
сердечка. Тогда я был еще подростком. Возможно, потому и обратил на него
внимание. И говорю отцу: «видишь, у него целых два сердца». А он улыбнулся и
отвечает: «это еще что! Вот у одного моего друга на левой груди было родимое
пятно…прямо как рыбка!» И сразу смолк… Потом, незадолго до смерти, он рассказал
мне, что этот его друг уже шесть лет, как пропал. Вернее, его арестовали… Еще
при Каракалле>31. И с тех пор о нем не было никаких известий.
-А как его звали? – зачем-то
спросил я.
-Не помню. – признался Руф. – Не
то Кирион, не то Клавдиан… Да, по правде сказать, отец о нем только дважды и
рассказывал. Видишь ли, Луций, этого, то ли Кириона, то ли Клавдиана,
арестовали, как заговорщика против императора. Сам понимаешь, о таком друге
упоминать небезопасно. Ради собственной безопасности.