-Что с тобой, друг? – спросил
я его. – Ты нездоров?
-Здоров. – вздохнул он. – Куда
уж здоровее… Только вот скука одолела. Надоело все: хоть собакой вой… Слушай, а
давай пойдем сегодня в Колизей! Там будет представление. Сперва - бои
гладиаторов. А потом покажут «Месть Медеи»>18. Ну, помнишь, когда она
решила отомстить царевне Главке, дочери Креонта, разлучившей ее с Язоном? И
послала Главке заколдованную одежду, которая загорелась, едва та ее надела. А
потом пламя еще и на Креонта перекинулось… Главкой будет одна преступница. Патрицианка,
между прочим. Об этой истории сейчас весь Рим говорит. Представляешь, Луций,
она связалась с одним рабом. И ради него отравила свекра, мужа и ребенка. А
раб-то этот – хромой урод, который ей в отцы годится… Вот теперь она и будет
Главкой, а ее любовник – Креонтом. Что ж, злодеям – по заслугам>19. Интересно,
подожгут на них одежду или она как-нибудь сама загорится? Впрочем, есть такой
состав, который сам воспламеняется. Неинтересно…
По правде сказать, мне
совершенно не хотелось видеть, как будут заживо сжигать женщину, пусть даже и
преступницу. Поэтому я решил отговорить Руфа от похода в Колизей:
-Послушай, друг, давай побудем
вместе. Разве нам не о чем поговорить за двенадцать лет разлуки? Колизей
подождет. Да и пир – тоже. Разве дружеская беседа – не самое лучшее из яств? Вдобавок,
хотел тебя спросить…
-Пожалуй, ты прав. – отозвался
Руф. – А все-таки вечером я устрою пир в честь твоего возвращения. Заодно и
познакомлю с кое-кем из своих приятелей. Думаю, они будут не прочь полечиться у
потомка самого Гиппократа. Что до вопросов – прибереги их до завтра. Чем могу –
помогу. Сегодня же будем праздновать нашу встречу. А пока готовят пир, отправимся-ка
мы с тобой в термы Траяна>20. Это недалеко от Колизея. Не бывал? О-о,
это стоит видеть! Не бани, а чудо!
И со вздохом добавил:
-Хоть развлечемся…
***
Термы и впрямь оказались
великолепными. А после них нас ждал обещанный Руфом пир. Его повар Диомид постарался
на славу: мне отродясь не приходилось ни видать, ни едать подобных яств. Тут
были и гусиная печенка, и жареные сони с устрицами, и свиное вымя, начиненное
морскими ежами, и жаркое из верблюжатины… И все это под разнообразными соусами,
под каленское, а также воспетое еще Горацием «щедрое и крепчайшее» цекубское,
вина>21.
-Ах, ка-акое прекра-асное вино!
– донесся до меня певучий женский голос.
Я отвлекся от беседы с пожилым
патрицием, который с увлечением повествовал мне о симптомах своей болезни. Боги,
как же я мог не заметить такую красавицу! А ведь она возлежала совсем рядом,
слева от меня! Высокая прическа причудливой формы, кудряшки, свисающие на лоб,
сверкающие глаза, коралловые губы, щеки, рдеющие нежнейшим румянцем, полные
белые руки, унизанные золотыми браслетами… Как же она прекрасна! Но кто она?