-Вот оно что! - понимающе
произнесла Глафира. – Мона-ах. Из Двинска. Вот оно как…
Вслед за тем она отошла в
сторонку и принялась заговорщически шушукаться с соседками. В считанные минуты
по храму пронеслась молва, что из Двинска к ним приехал самый главный тамошний
монах… В итоге, когда отец Михаил вышел из алтаря, намереваясь исповедать своих
духовных чад, к нему на исповедь подошли лишь две-три старухи, у которых, судя
по всему, просто не было сил выстоять длинную очередь, выстроившуюся к аналою,
за которым стоял отец Гермоген…
***
…Отец Михаил всегда считал
себя уравновешенным человеком. Однако сейчас, наблюдая с левого клироса, как
архимандрит Гермоген исповедует его прихожан, он был вне себя от ярости. И
угораздило же его пригласить к себе в гости этого проворовавшегося
архимандрита! Пожалел, называется, старого приятеля! А его прихожане! С какой
легкостью они переметнулись от своего пастыря к чужаку, которого увидели первый
раз в жизни! Вот уж воистину: не делай добра, не получишь зла! Что ж, впредь
ему будет наука…
В этот миг взгляд отца Михаила
случайно упал на тарелочку для пожертвований, стоявшую на аналое отца Гермогена
по соседству с Крестом и Евангелием. Она была полна денег. Причем не мелочи,
которую обычно жертвовали ему, а весьма крупных купюр. Вид этих денег изменил
ход мыслей настоятеля. В самом деле, нет худа без добра. Если уж он пригласил к
себе отца Гермогена, то отчего бы не использовать его появление в Ершовке с
выгодой для храма? Коль скоро ему и дальше станут жертвовать такие крупные
суммы, то со временем в Троицкой церкви можно будет сделать капитальный ремонт.
Ведь с момента ее постройки она еще ни разу не ремонтировалась. А между прочим,
ей уже почти двести лет… Вдобавок, неплохо было бы прикупить кое-что из
церковной утвари. Старые разномастные и расхлябанные подсвечники уже никуда не
годятся. А в придачу к ним стоило бы приобрести новые паникадило и канунник>8.
Заодно же - и бак для святой воды. Такой, какой он видел в соборе в последний
свой приезд в Двинск: большой, из нержавеющей стали, отполированной до
зеркального блеска, с золоченым крестом на крышке и церковнославянской надписью
на боку: «Святая вода». По сравнению с этим заводским баком их вечно
протекающий цинковый бачок, сработанный во оны времена местным народным
умельцем, смотрится сущим убожеством. Но прежде всего нужно заменить облачения.
Ведь, как-никак, он протоиерей, настоятель. И потому должен выглядеть
соответственно своему сану. Как говорится, встречают-привечают не по уму - по
одежке…