Жанр: Другое
Опубликовано: 25.10.2013
Когда на море южное
ложатся звезды кружевом,
качая отражения
свои в его волнах,
а небо сыплет листьями:
багряными и письмами,
в их медленном кружении
он бродит как впотьмах.
Он ждет одно лишь, срочное,
с печальным многоточием,
перебирает пальцами
и тростью ворошит,
а день встречает новыми,
почтовыми, кленовыми —
ни на одном не значится:
пожалуйста, спеши.
На горизонте хмурится.
Бродя по грустным улицам,
он алым и оранжевым
рисует корабли
и вешает над крышами.
Они шуршат, а слышат их
и почитают важными
ветра со всей земли.
Проектировщик флюгеров,
что делать, если людям он
не помнится и толикой
былых своих чудес:
ни сказочными встречами,
ни пораженьем нечисти,
как будто из истории
он попросту исчез.
Когда на небо пламенем,
хвостом кометы-знамени
ложится весть печальная,
не погасить дождем,
и в мире, где по-прежнему
нет места безмятежности,
в каком-нибудь отчаяньи,
вы вспомните о нем?
И ждать уже бессмысленно,
что будет что-то прислано,
что кто-нибудь отважится
поверить в ерунду:
не почтами, не службами
спасения, а дружбою
кораблики бумажные
зовут его в беду.
Все адреса утеряны,
и жизнь течет размеренно
под выцветшею вывеской,
но он решает сам:
посылками, открытками,
приветами, улыбками,
цветком, платком, запискою
послать по городам
с одной лишь строчкой, вложенной
в конверт — в карман прохожему,
между страниц учебников,
вместо повестки дня:
вы верите в волшебников?
Вы верите в волшебников?
Вы верите в волшебников?
Вы верите в меня?
Жанр: Другое
Опубликовано: 12.10.2014
Этой весной в городе ветрено и прохладно.
Пахнет жасмином, лимоном и шоколадом.
Город, как франт, подбирает банты, наряды,
тянет по улицам бледно-зеленый шлейф.
На остановках воркуют, мурлычут, лают.
Солнце разбилось, налипло на купола и
всюду простерло свои золотые длани -
руководит парадом цветочных фей.
В ясный рассвет от бессонницы сводит скулы.
Сердце безбожно выдуло, но вернуло
сторицей, выдав объятий и поцелуев
столько, что не делиться с прохожим - грех,
близкий по первородности только слову.
Небо в оттенках желтого, голубого,
белого и иных зазвучало соло,
жутко смеясь, раздавая себя на всех,
острыми гранями света кромсая, режа
как по живому. Предутренний, сочный, свежий
город сквозь всхлипы поет о твоей надежде
выжить в его ладонях, оставить след,
шрам или метку, исчезнув в одно мгновенье.
Город все знает, плотнее смыкает стены,
сдавленный в рамках враждебной ему вселенной
в точку. Еще один выдох, и точки - нет.