Но чем всё кончится – неясно.
У всех на это – свой ответ.
Он каждый миг пронзает время,
Касаясь прошлого всерьёз,
Смеясь и плача вместе с теми,
Чья память стала тенью звёзд…
* * *
Столбов унылость – бывшее веселье
Деревьев, чья листва под ветром пела.
Столбы унылы, но они – как стрелы,
Рождённые небесной акварелью.
Столбы добротны. Это – их работа.
Для них – что шум листвы, что гул прибоя…
Деревья – это дело молодое.
Но провода гудят. И так охота
На миг вдруг ощутить себя кудрявым
Воспитанником городского сада.
Где рядом – липа, и скамейка – рядом,
И манит то ли небо, то ли слава…
* * *
Прощаний медный купорос
И встреч румянец на щеках.
Вопрос – всерьёз и не всерьёз,
Ответ – как мнимость во строках.
Любви простор и высота
И пустота тяжёлых слов.
Вся жизнь – с открытого листа,
Как будто эхо вещих снов.
* * *
В час, когда яблоки много дороже арбузов,
А совесть в продаже везде и почти что задаром,
Каждый, кто жил, восстанавливает часть Союза,
Ощущая себя бизнесменом, как комиссаром.
В час этот в душах рождается новое свойство,
И аргументы в сознании бродят, как бред или факты.
Помнить о том, что ушло, – не позор, не геройство
В час, когда мысли взрывают судьбу, как, теракты…
* * *
Луна безмолвствует, как Пушкинский народ.
Сквозь свет её, рассеянный, неясный
Пространство времени мы переходим вброд,
И сердца стук порой – как взрыв фугасный.
Не тишина страшит, не тлен, не высота,
Не взрывов орудийные раскаты.
Беззвучная в душе грохочет пустота,
Объединив «когда-нибудь» с «когда-то».
* * *
Кто хороший поэт, кто – плохой…
Помаши мне оттуда рукой,
Ты ведь тоже и странный, и странник,
Из себя самого изгнанник.
Поделись не строкой, не уменьем,
Не пронзительным стихотвореньем,
Тем, что стало судьбой на века…
Просто пусть шевельнётся рука,
И пойму я, как песню, как чудо,
Эту боль, что сквозит ниоткуда.
* * *
Уменье сразу говорить на «ты»,
Смотреть на всё, что рядом, с высоты
Дано не всем, как гордая повадка…
Вот так и римляне времён упадка
Спесиво озирали всё вокруг.
Где римляне, империя, где дух,
Исполненный надменности, коварства?..
Увы, венчают не навечно нас на царство.
И, всё же, признак ли житейской высоты
Уменье сразу говорить на «ты»?
* * *
Среди обычной суеты,
Обрывков мыслей, разговоров
Любви незримые черты
Пронзили, словно душу, город.
Не изменилось ничего.
Но тени стали чуть крылаты.
И ощутили волшебство
Не большинство, а, как когда-то,
Лишь те, кто видит всё не так,
Кому и зрения – не надо.