Метели, молнии…
Но снова
Лечу к тебе. К тебе лечу!
В одно единственное слово
Весь свой полет вместить хочу.
Упав, себя не погублю,
Паденье – старт для новых взлетов.
…Ты ждешь меня, а не кого-то,
Люблю тебя.
Люблю.
Люблю.
Стремясь к тебе, я вышел в море,
Я бурю одолел в борьбе,
Я побеждал, со штормом споря,
Я знал, что это – путь к тебе.
А море было разным-разным,
И был его прекрасный лик
В часы восхода ярко-красным,
Сиреневым – в закатный миг.
Но наступал в нем час господства
Стихии нежно-голубой.
Все в нем – изменчивое сходство
С тобой, о женщина, с тобой.
Я видел всплески в тихих водах,
И мир беспечности, когда
Сбегались к самым днищам лодок
Рыбешек глупые стада.
Я видел море в час ненастья,
Когда от гаваней вдали,
Под плач сирен, ломая снасти,
Спасались бегством корабли.
Срывало рубки, мачты гнуло,
Стонал продавленно металл,
То было праздником разгула, —
Но море я не покидал…
Я покорял стихию шквала,
Я приближал его покой.
Я знал, что лишь моряк бывалый
Готов идти на риск такой.
И шел. И море усмирялось,
Стихало, солнечно слепя.
Напоминало, повторяло
Тебя, о женщина, тебя!
Я нашел пещеру в скалах,
Но прочел упрек в очах:
«Если б ты огня достал мне,
Растопила б я очаг».
Мной у бога был похищен
Тот огонь. Тебе вручен.
В человеческом жилище
Первый раз зажегся он.
Мне сковали цепью руки,
Мою печень рвал орел…
Перенес я эти муки,
Пытки все переборол.
Потому, что знал: украден
Тот огонь не для того,
Чтобы зло принесть. А ради —
Ради счастья твоего.
И с пещерной той минуты
До сегодняшнего дня
Ты хранишь тепло уюта
Первобытного огня
Думал, добрыми делами
Смысл постиг и цель достал…
Но венком твоих желаний
Тот огонь так и не стал.
А тебе было этого мало,
Когда в логово тигра я шел без опаски,
Когда щуку из штормя морского вытаскивал
И вода мои руки ломала.
Я подумал, что силой своей первобытною
Удивлю тебя быстро, о женщина!
Шкуру хищного тигра,
мной в схватке убитого,
Я к ногам твоим выстелил, женщина.
Ты осталась опять недоступно красивой.
Я в подарок принес тебе голову льва.
И услышал насмешливые слова:
«Буря тоже вон хвалится силой!»
Буря рвала с корнями вековые дубы,
Относила и – в воду их,
Возносила и – к небу их…
Все взлетало.
И рушилось.
Все на дыбы
Подымалось.
Был крах.
Покорения не было.
«Что же, женщина, надо тебе, – я спросил, —
Если силой моги удивить тебя – мало?»
«Видишь солнце?!»
Я видел, как солнце вставало:
Голубел небосвод, улыбались цветы,
Зеленела трава, неподвластная взору,
И глубинной прозрачности и чистоты
Были море и реки, ручьи и озера.
Каждый луч проникал здесь до самого дна,
Каждый камушек солнцу сдавался