Седьмая из Девяти (Голден) - страница 16

Но так же, как ее пальцы предали ее в Астрометрической вызвав одну области пространства, в то время как она намеревалась исследовать другую, теперь у ее ног, казалось, было собственное желание. Она шагала по коридорам, три черные птицы, летели тихо впереди указывая ей путь.

Она остановилась перед входом в Голопалубу Два и запросила определенную программу.

-Симуляция активирована,-раздался оживленный женский голос компьютера, и двери открылись.

Это было утро в Тоскане. Свет затопил студию Леонардо да Винчи, и пятнышки пыли циркулировали в золотом жаре. Три черных птицы счастливо устроились, став частью окружающей среды как картины, скульптуры, и модели, которые они украсили.

Семь моргнула, сбитая с толку. Почему она пришла сюда?

Она повернулась и пристально посмотрела на одну из работ Джейнвэй вспомнив, как прикрепляла глиняный нос на глиняной скульптуре.

Это не пробудило интереса, никакой эмоции - это было бы неуместным поступком, внезапно преподнесенный, и затем исчезнувший аромат, гнили, падали. Что-то было не так с этим местом.

-Там не должно быть никаких стен,- громко сказала Семь, и немедленно стены растворились. Мягкий, душистый ветерок ласкал ее лицо. -А трава… это не правильный цвет, он должен быть бледно-фиолетовый. Сразу серые изменили цвет.

Семь бродила по пейзажу измененному по ее словам в одиночестве, который она знала, в котором она выросла до зрелости, с которым связала свою жизнь и рождение детей, благословляла детей этих детей.

Она подумала о правильном месте, и со словом это появилось, - она изменила глыбу глины на большой прямоугольный кусок бледно-желтого камня. Камень симмик был ее любимой средой. Тверже, чем глина, более мягкий, чем большинство камней, казалось реагирует на ее прикосновения, как любовник, возможно, кокетливо раскрывая образы, погружая в свои светящиеся глубины.

Семь подняла долото. Это был не совсем подходящий инструмент, но она жаждала начать, и этого было достаточно. Она взглянула на свою руку и ахнула. Правая рука имела желто-розовый оттенок, вместо своего нормального ярко-алого. Она была больна? И где были костные мозоли, морщины, которыми она гордилась, всю свою жизнь создавая произведения искусства и воспитывая детей? Ее сердце начало колотиться, и даже это было в неправильном месте - в ее груди, а не в ее животе…

И левая рука! Затянутая в перчатку из металла. Она согнула её. Она повиновалось ее командам достаточно хорошо….

А это было. Конечно, это было только ее воображение, что ее руки были молоды и имели пять пальцев вместо положенных семи. Теперь эти руки вились вокруг инструментов, и она внимательно осмотрела камень.