А вечером началась «огненная потеха»,
Чудесных ракет маг навёз и много хлопушек (для смеха).
Гэндальф в том мастер великий, в фейерверках знаток
он был,
И хоббитов малых пушистых маг Серый очень любил.
В свете сверкающих брызг летали Жар-птицы в небе,
В сиянье огнистых струй дивно в полёте пели.
Ярко-зелёные брызги, как листья весенних деревьев,
В голубоватом сиянье живых ручейков теченье.
В факельных искромётах фонтаны огня и света,
Средь разноцветных вспышек ввысь взлетали ракеты.
В гоблинском громобое, в цвете шипящих искр,
Картины в небе явились грозных далёких битв.
Багровые тучи низверглись ливнем тёмного пламени,
Казалось, волны струились во вражеском яростном
знамени.
Но навстречу такому ливню – эльфийские молнии света,
Серебряных стрел поток, средь них большая ракета.
Стрелы, столкнувшись с ливнем, в созвездия обратились,
А ракета птицею белой, лебедью светлою взвилась.
Лебедь летела на запад средь россыпи звёзд золотых,
В Шире не видели раньше дивной такой красоты.
Но самый коронный номер в честь Бильбо на угощении
Маг приберёг под конец как подарок ко дню рождения.
Задумал весь Шир удивить и своего добился,
Исполинский огненный столб в дыму к небесам
устремился.
Склубился в дальнюю гору, вершина её разгорелась,
И полыхнула огнем, и в грохоте разлетелась.
Но это ещё не всё. Из огненного вулкана,
Вылетел страшный змей, как настоящий прямо.
Золотисто-алый дракон, до ужаса, как живой,
В его вертикальных зрачках, ярости было с лихвой.
С бешеным рёвом и свистом, снижаясь, сделал три круга,
Пасть изрыгнула огонь, вздрогнули все от испуга.
Многие пали ничком, чуть не лишившись речи,
А дракон, пронёсшись как вихрь, взорвался вдали
над Приречьем.
Наконец, хорошо откушав, все ждали главную речь,
Традицию эту древнюю старались в Шире беречь.
Правда, немного боялись, а вдруг эта речь надолго,
Понесёт околесицу Бильбо, он стихов и сказов знал много.