Авось, митрополит тогда решится
Оставить Киев-град и к нам сюда
Со свитою своей переместится… [110]
А распри княжьи сгинут без следа.
И стихло твердой поступи двоенье…
Так в переходах каменных палат
Русь разделилась княжьим мановеньем… [111]
Но разве кто-то в этом виноват?
8. «Да чем ему порядок древний странен?..»
Два всадника в походном облаченье,
На холм взошед среди горелых пней,
На Киев-град в тревожном напряженье
Глядели, осадив своих коней.
Казался Киев местом нелюдимым.
Да где же те веселые места?
Посад сгорел – развеян черным дымом…
Пустынен Днепр. Речная гладь чиста.
На пристанях – на дальней и на ближней –
Ни паруса, лишь запустенья смрад –
Два всадника взирали неподвижно
На некогда шумливый стольный град.
Саженях в двадцати за ними люди
Оружные, кой-кто на лошадях,
В негромкие вступая пересуды,
Невесело топтали пыльный шлях.
Насупясь, князь Давыд и князь Василько
Вздыхали. Кони грызли удила.
Град полумертвый стал живой посылкой
Для горьких слов – беседа ожила:
– Неужто избиение судила
Смерть Юрия на киевском столе? –
Проговорил один из них уныло,
Слегка качнувшись в рыцарском седле.
– То повод давний, правда, повод здравый:
Был во пиру погублен старый князь,
Но знаю, не Петриловой отравой [112]
Взыграла князь-Андрея неприязнь.
Отца он чтил, конечно же, безмерно,
Но так ограбить славный Киев-град…
Нужна причина, брате, не мизерна –
Ему был ненавистен наш уклад.
За непокору он молодших братьев
Кормлений их без жалости лишил;
Иных бояр отцовых токмо в платье
Пустил по миру [113] – он, вишь, так решил.
– За бискупа, видать, за Феодора [114]
(И повод этот будет поверней),
За смерть его, чтоб смыть пятно позора,
Помстился добродетельный Андрей.
– В своей земле без прочих править хочет.
Совет не держит с первыми из сих.
На шест взлетел, как тот кичливый кочет,
И зрит на нас, аки на кур своих.
– Да чем ему порядок древний странен? [115]
Али Святой Владимир был не прав?
Чем виноваты смерды? Горожане?
А чернецы, приход свой потеряв?
Почто как лютый ворог, преуспевши,
Престольный Киев-град опустошил?
Почто купцов, ремественников лепших [116]
С собою во Владимир взять потщил [117] ?
Почто пожег округ жестокосердо
Боярских отчин добрых боле ста?
Почто с Руси увел несчетно смердов
В полночные холодные места?
– Он Киев почитал гнездом раздора
И непокоя вечного в стране.
И разорил его тотчас, коль скоро
Был повод дан ему при ясном дне.
В своем краю давно он самовластец,
Ему и полусловом не перечь.
А Киеву решил конец покласти,
Чтобы Владимир пурпуром облечь.
Там центр Руси замыслил он с недавна.
– А Киев что же? Да тому ли быть,