Тот развернул их с деланной отвагой:
Мол, строим, князь, за совесть, не за страх.
Князь подивился чистому рисунку
Строений на изящных чертежах,
Взнесенных ввысь ли, вытянутых в струнку;
Сказал, на сердце руку положа:
– Признаюсь, храмы эти мне по нраву,
Но, коли рассуждать со всех сторон,
Здесь нам придется кое-что поправить,
Чтоб православный соблюсти канон [101] .
А если вы и в плинфе [102] столь же метки,
Как в росписях пергаменных, тогда…
Хвала Творцу и вас родившим предкам –
Ваш стол при мне, а хоть и навсегда.
Начнем не медля. День на обживанье –
И за работу. Русских мастеров,
Кто камень чтит, учите с прилежаньем.
И Бог вам в помощь. Я же – стол и кров.
От сей поры не будет вам отказу:
В людишках ли, в кормленьи ли нужда…
Тиунье воровство, бояр проказы,
Завистников препоны иль вражда –
Мне доносите сразу, без сомненья.
И слуг своих о том оповещу:
Да исполняют ваши повеленья,
Будь то мои. Спротивным не спущу!
А рубленник [103] наш (это может статься),
Взбрыкнет коль в чем – на то он и удал…
Искусней наших русских древознатцев
Я отродясь на свете не видал;
Тут вам самим придется подучиться –
Работу этим только подавай…
Чем тоньше будет смолота мучица,
Тем слаще и пышнее каравай.
Ведь так, сеньоры? – глядя на умельца,
Князь хохотнул словам шутливым в лад:
– Покуда я вам дам в кормленье сельца,
Живите здесь, под сенью сих палат.
7. «Да станет Киев пригородом нашим…»
По плитам потаенных переходов
Шаги двоих, все ближе, все острей…
Плывут слова, касаясь круглых сводов,
То поучает сына князь Андрей.
– Пойдешь на Днепр, Мстиславе, непокорных
И беспонятных братьев усмирять [104] .
Досель они времен не знали черных, –
Пригладил князь седеющую прядь, –
Теперь узнают. Половцам союзным,
Не потакай и спуску не давай,
Дабы не стали тяжкою обузой;
Но в Киеве в татьбу [105] их не встревай.
Митрополита не ломай ворота [106] ,
Но за обиду, что нанес он нам,
Ответит пусть: из храмов заберете
Каменья, злато… Пуст да будет храм.
Купцов знатнейших, мастеров умелых
И смердов, сколь возможно, соберешь –
И во Владимир [107] . Весей запустелых
Немало здесь, за Муромом же – сплошь.
Вся меря [108] (кто поганы [109] ) разбежалась,
Лишь кое-где в глуши таится дым:
Подворья беглых мы киянам в жалость
На десять лет безмытных отдадим.
Сам киевским столом владеть не стану –
Мне киевский от веку горек хлеб.
Кормиться там для укороту рьяных
Брат будет младший мой, твой дядя – Глеб.
Да станет Киев пригородом нашим.
Отныне град Владимир – центр Руси.
Он выше всех, богаче всех и краше –
О том всем беспонятным возгласи.
Авось, митрополит тогда решится