– Правда. Ох, вкусная была девчонка!
– Тебе видней, – отозвался Егор.
Костяшки его пальцев, сжимающих ружейный ремень, побелели. Максим заметил перемену в его лице.
– Ты чего? – спросил он с рассеянной полуулыбкой.
– Зуб болит, – ответил Егор.
– Не повезло. Слушай, а попробуй пополоскать водкой. Нет, правда! Мне однажды помогло.
– Ничего. Потерплю.
– Ну, как знаешь. Слушай, когда уже появится какой-нибудь зверь? Мы же вроде на охоте.
– Будет, – уверил его Егор. – Не все сразу. Здесь тропка сужается, проходи вперед.
– Почему я вперед? – удивился Максим.
– Чтобы я тебя видел. Мало ли что.
– Логично, – согласился Максим.
И пошел впереди. Егор зашагал следом, глядя Максиму в спину. Через несколько шагов он бесшумно скинул с плеча ружье и взял наперевес.
– Есть уже охота, – пожаловался Максим, не оборачиваясь. – Аж живот сводит. А знаешь, каких устриц подают в «Рыбном базаре»? Свежее и вкуснее, чем в парижским ресторанах! Поверь, я не вру – мне есть с чем сравнивать. Белон, граветт, бузиг… А пус-ан-клер! М-мм… Попробовал бы ты пус-ан-клер! Сочные, выдержанные. А вот омаров лучше брать в «Буйабесе». Это я тебе точно говорю!
Егор тихо снял ружье с предохранителя и нацелил ствол Максиму в спину.
– Тамошние омары…
Егор плавно нажал на спусковой крючок. В тот же миг из зарослей бузины с треском и ревом вырвалось что-то огромное, светло-коричневое, мохнатое. Огромный бурый медведь сбил Максима с ног и подмял под себя одновременно с прогрохотавшим на весь лес выстрелом. Пуля расшиблась о морду хищника. Медведь взревел от боли, выпустил Максима и кинулся обратно в заросли.
Егор подбежал к своему спутнику и присел рядом с ним на корточки. Пичугин громко стонал, глядя на Егора расширившимися от боли и ужаса глазами, и все время силился что-то сказать.
– Тихо, – приказал ему Егор. – Молчи. Не трать силы.
Егор расстегнул промокшую от крови куртку Максима и осмотрел раны от когтей медведя.
– Я… умираю… – хрипло пробормотал Максим.
– Не разговаривай, – снова сказал Егор. – Одна рана очень глубокая. Тебе нужно беречь силы.
Егор закинул ружье за плечо. Затем нагнулся и сгреб Максима с земли. Тот хрипло застонал от боли. Егор, не обращая внимания на стоны, взвалил Пичугина себе на плечо и пошел по тропке к поселку.
9
Егор тащил на себе Максима, шагая широко и размеренно. И негромко с ним разговаривал.
– Ты, главное, не отключайся. Все будет тип-топ. До больницы ты можешь не дотянуть, но тут, неподалеку, есть один дом. Там тебя спасут. А может, не спасут. Это уж как повезет.
Пройдя с километр, Соболев остановился, поправил безвольно лежащее у него на плече тело и ладонью вытер со лба пот, чтобы не застил глаза. Потом пошел дальше.