лись границы, наши люди стали больше ездить по миру, изу-
чать языки, читать иностранную литературу (в том числе по
тем же компьютерам)... Но мало того — образовались огромные
русскоязычные сообщества (диаспоры) за пределами России и
даже бывшего Советского Союза. Множество людей, для ко-
торых русский язык был родным, осело сегодня в США, Ка-
наде, Германии, Финляндии, Польше, Чехии... Русский язык
для них стал смешиваться с другими языками; появились дети,
новое поколение, которых русскому языку нужно учить по-
особому...
Филологов всё это, можно сказать, застало врасплох. Ни
учителя в школе, ни даже ученые-лингвисты в большинстве
своем не были готовы к столь резким преобразованиям. И если
воспользоваться хлестким названием недавно вышедшей книги
5
московского языковеда М. Кронгауза «Русский язык на грани
нервного срыва», то в этой ситуации естественно напрашивает-
ся вопрос: а что же делать? Лечить язык? Искать противоядие?
Или сохранять хладнокровие и считать, что ничего особенного
не происходит?
Но ведь то, что язык стал «каким-то другим», и то, что обще-
ство это заметило, можно обернуть и на пользу науке и препода-
ванию. Возросший интерес к средству общения можно понимать
как свидетельство гуманизации («очеловечивания») нашего со-
знания. В середине ХХ века был моден спор о «физиках» и «ли-
риках»: кто нужнее? Но если лирики — это те, для кого важно
духовное, прекрасное, язык, то, наверное, все люди лирики! На-
помню слова известного русского языковеда Л.В. Щербы, кото-
рый еще задолго до этого так писал о роли учителя-филолога:
«Дети владеют всеми грамматическими категориями своего
родного языка, и [...] наша задача только разбудить у них линг-
вистический инстинкт и заставить осознать уже имеющиеся ка-
тегории».
Но для этого филология должна освободиться от репута-
ции сухой и нудной науки, она должна повернуться лицом к
практике, к живой повседневной речи. Школьнику, студенту,
да и взрослому человеку, занимающемуся самообразованием,
надо предложить нетрадиционные, занимательные способы
знакомства с языком и возможности совершать маленькие, но
самостоятельные открытия. Лингвистика оказывается пре-
красным полем для ощущения напряжения поиска и радости
творчества.
Необходимость творческого подхода при изучении языка
отстаивал один из крупнейших лингвистов ХХ века — И.А. Бо-
дуэн де Куртенэ. Будучи убежденным противником школяр-
ского, механистического подхода к языковому обучению, он
писал в послесловии к своему «Сборнику задач по введению