В ответ тяжко грохнуло, полетели раскаленные камни. Дымящимся градом они осыпали людей, не разбирая атлантов и бунтовщиков. Но ведь побеждающий во всем готов видеть поддержку свыше, а тот, кого бьют, — небесную кару.
— Гии! — крикнула Гезд. — Духи огня с нами!
— Рази их, Молниеносный! — взревели борейцы.
Обезумев от ужаса, атланты кинулись во все стороны. Гонясь за ними, повстанцы не заметили одинокую фигуру Цнама. Покинутый полководец вытащил меч. Осторожно, чтобы не порезать руки, он воткнул рукоять в трещину и отступил на шаг.
— С богами не поспоришь! — пробормотал он в горькой обиде на вмешательство высших сил в честное состязание воинов и упал на острие.
Раз за разом, постепенно стихая, грохал вулкан. Опустив меч, Ор огляделся. Битва кончилась. Уцелевшие атланты тянули руки навстречу ремням. Жалкие горстки убегали за южный отрог. Их не преследовали.
Воины, пошатываясь, собирались вокруг вождей. Инад со знахарками переворачивал тела, отыскивая те, в которых не угасла жизнь. Вот япты с жалобными криками столпились вокруг чьего-то тела. Видно, большой вождь погиб!
Вдруг, выкатившись из лощины, через поле понеслась пылающая колесница. Взбесившиеся кони мчались, волоча за собой костер на колесах. «Тейя сказала бы, что вся Атлантида сейчас как эта колесница!» — подумал Ор, и сердце его вновь сжала боль: семья, Тейя, Ферус, Канал — что будет с ними в охваченной пламенем Срединной?
Задумавшись, он не сразу понял, что его окликает Гезд.
— Завтра весь день отдыхаем, — сказала она. — На закате приди ко мне. Расскажешь о своей тропе.
Оплакали убитых, собрали раненых. Зазвучали разноплеменные песни. Наверху умиротворенно вздыхал Джиер. Ор шел через поле к шатру Гезд. Там и тут его окликали знакомцы с Канала. «Будь жив! Доброй мести!» — махал рукой Ор. Люди словно превратились в огромный род, где племена были семьями. Род человеческий! Не было еще этих слов ни в одном языке. Но Промеат уже сказал: все племена — братья!
— Садись, — улыбнулась Ору Гезд, когда он подошел к костру, — я поговорю с духами, а потом с тобой.
— Мать, лучше я отойду, — Ор потупился. — Я ведь непосвященный. — Гийские старшины удивленно уставились на него.
— Погоди. — Гезд пристально посмотрела в пламя. — Останься, духи приняли тебя.
Впервые в жизни он сидел у священного костра, видел беседу Матери с духами и совсем было почувствовал себя настоящим гием. Увы, ненадолго! Вожди разошлись, и Гезд стала расспрашивать Ора. Запинаясь, он рассказывал об Илле, служении знатокам, труде на Канале и о многом другом, чего никогда не сделал бы настоящий гий. К его удивлению, Гезд не гневалась.