И это притом, что на западе фронт трещит по всем швам.
Я позже передам вам мой ответ Эбергарду. Ступайте!
Бубнов чувствовал себя оплёванным. И не только себя — всех моряков. Вполне себе можно было представить и ответ Главковерха командующему Черноморским флотом — наверняка этот самодур императорских кровей найдёт такие слова, что Эбергард и застрелиться может…
Кавторанг заранее отправился к начальнику штаба генералу Янушкевичу, чтобы уговорить того, повлиять на великого князя, когда он будет составлять телеграмму в Севастополь.
Янушкевич пришёл в ужас. В ужас от того, что какой-то морской штаб — офицер смеет сомневаться по поводу решений самого великого князя. Бубнову был дан от ворот поворот и Александр Дмитриевич рискнул самолично связаться с контр — адмиралом Ниловым — с тем самым, что регулярно выпивал с самим императором.
Результаты воспоследовали.
На фоне череды поражений, громкая победа русского оружия была просто подарком для руководства Империи.
Телеграмма на Чёрное море из Ставки, конечно, успела уйти, да ещё такая…
Эбергард, разумеется, стреляться не стал. И правильно, ибо на следующий же день все газеты запестрели победными репортажами, восхваляющими подвиги моряков — черноморцев.
«Георгия» непосредственно за сражение под Севастополем, а «Невского» — за организацию побед над противником по всему побережью.
В Турции, кстати, разыгрались события весьма схожие по сюжету с теми, что происходил и в русской Ставке: морской министр Турции Джемаль — паша, узнал о произошедшем в ресторане. И не замедлил отреагировать на авантюру немецкого адмирала и её результаты предельно матерно: «Проклятая свинья Сушон всё-таки сделал это!».
Был немедленно отослан запрос в германскую военную миссию, но её глава, Лиман фон Сандерс, немедленно отозвался, что ему не было известно о подготовке атаки русских портов.
В турецком парламенте Джемаль пытался убедить коллег, что война совершенно бесперспективна, что флот не в состоянии теперь обеспечить снабжение Кавказской армии по морю, а сколько-нибудь серьёзных дорог в Анатолии для этого не имеется.
Всё было тщетно — парламент пятнадцатью голосами против двенадцати проголосовал за войну.
Великий визирь Саид — Халим подал в отставку, но Энвер — паша уговорил его вернуться.
Турция вступила в войну на стороне Центральных Держав.
Джемаль пытался взывать к разуму своих коллег, пытался объяснить, что флот не будет в состоянии обеспечить армию на Кавказе продовольствием и топливом, что грядёт зима, что сотни тысяч солдат в Закавказье должны что-то есть, не должны неделями спать при минусовой температуре… Тщетно. Играть на национальных чувствах — самое перспективное дело для политика.