На этом месте мечтания обычно давали сбой. Его жена, которая ни разу за все годы заключения не приехала к Николаю на свидание, в первом же письме заявила, что ждет его выхода лишь для того чтобы подать на развод и лишь после этого разменять квартиру. Это было весьма благородно с ее стороны. Еще одним проявлением великодушия являлось то, что супруга все-таки посылала передачи и деньги. Ни того ни другого Кулин не просил, хотя и понимал, что без поддержки с воли ему придется весьма туго, но судя по холодно-деловому стилю посланий, решил, что между ними действительно все кончено и поэтому счел, что не связан более никакими моральными обязательствами. Как только случалась такая возможность, Николай пользовался услугами местных опущенных, причем, не "месил говно", как большая часть зеков, а ограничивался лишь тем, что называлось в медицинских терминах, орально-генитальным контактом.
Но, с выходом на бесконвойку, нужда в пидорах отпала.
В одну из ездок Куль познакомился с Ксенией, дачницей, которая, жила в своем пригородном домике почти что круглый год. Николай никогда не интересовался чем она занимается, но было похоже, что здесь, в глубинке, эту достаточно молодую особу прячет от всяких посягательств ее благоверный.
Произошло это достаточно случайно. Кулин зимой, только-только получив возможность шоферить, ехал со станции в колхоз, завершая последнюю на тот день ходку. На железнодорожном переезде шлагбаум был закрыт и стояла очередь из легковушек и грузовых машин. Непонятно почему, но эта женщина выбрала именно ГАЗ Николая. В тот момент он думал лишь о том как бы не опоздать на автобус, который должен был доставить бесконвойников обратно в монастырь. И, когда раздался негромкий стук в окно, Куль не обратил не него внимания, весь погруженный в свои мысли. Стук повторился. Повернув голову, Николай, сквозь запорошенное снегом дверное окошко увидел лишь какой-то светящийся ореол. Через мгновение дверца распахнулась и перед Кулиным возникла она. Фары стоящего за ГАЗом автомобиля подсвечивали наброшенный на голову капюшон ее светлой шубки и казалось, что это светится сам мех, окружая темные волосы женщины сияющим нимбом.
- Вы не подбросите? - спросила она.
Николай, ошалев от чудного видения, дольше, чем требовалось, смотрел на незнакомку, пока наконец порыв холодного воздуха из распахнутой двери не привел его в чувство.
- Залезай... те... - хрипло проговорил Кулин.
Женщина споро забралась в кабину:
- Вы даже не спросили куда мне надо... - с несколько обиженной интонацией проговорила попутчица и лишь теперь Куль понял, что она очень молода.