Критически настроенные современники, естественно, тоже задавали этот вопрос. Хольфельд (1888-1950) считал: «Доказательство арийского происхождения, которого требуют сегодня в Германии в качестве предпосылки почти любой важной профессиональной деятельности, как основу принадлежности к народу и государству, армии и партии, зря считается революционным нововведением. На самом деле оно является возобновлением обычая, который документально прослеживается до раннего средневековья... В средневековье предпосылкой к тому, чтобы занять королевский трон, было происхождение от благородно-свободных, династических родов, условием принадлежности к рыцарскому сословию было доказательство происхождения от четырех поколений предков, принадлежащих к рыцарям, а необходимым условием вступления в сословие буржуазии и ремесленников было документальное доказательство происхождения от родителей немецкой крови и рождения в браке. Этих взглядов не только придерживались примерно до конца восемнадцатого столетия, но даже число предков, которых нужно было подтвердить, увеличилось с четырех до шестнадцати, они со строгостью проверялись специальными комиссиями, и вступление в сословие допускалось только на основании ‘клятв’ безупречных свидетелей. Общностью, которая таким способом защищалась от проникновения инородных или социально нежелательных элементов, было сословие». При этом верно, что вплоть до начального периода Нового времени для принятия в цех (гильдию) и тем самым также для получения права горожанина от претендентов, не родившихся в данном городе, требовалось «письмо о рождении», подтверждавшее рождение в законном браке и то, что данный претендент не является человеком «нечестного или вендского» (славянского) происхождения. На востоке Германии тем самым славяне исключались из общества, с евреями дело так или иначе обстояло аналогичным образом. Но если просто сдвинуть этим способом происхождение «арийской» родословной в средневековье, это, все же, слишком сильно преуменьшит серьезность проблемы. Почему же после конца сословного общества произошел этот возврат к средневековью?
Для буржуазных либералов, которые хотели оценивать человека по его собственным достижениям, а не по его принадлежности к сословию, в котором он был рожден, положение евреев в 1800-х годах было нестерпимо несправедливой ситуацией, которую следовало исправить, и которую шаг за шагом исправляли. У этой эмансипации евреев были свои последствия: У еврейских семей, которые на протяжении веков часто могли обеспечивать свое скромное существование только тяжелым трудом и деловитостью, были дети, которые часто были очень умны, и теперь они со все более сильным напором проникали в средние и высшие учебные заведения и вместе с тем также в определенные большие города. Целью их путешествий часто были Вена или Берлин – и в одном Берлине жила треть всех евреев Германской империи. В Берлине общее число еврейского населения за полвека с 1850 по 1900 год выросло с 9600 до 106 000 человек, в Вене с 2000 до 147 000 (и до 175 000 в 1910 году). Среди высокоразвитых промышленных стран Европы больше всего евреев жили именно в Германии и Австрии. Уже в 1879 году профессор Генрих фон Трейчке (1834-1896) писал: