Для Банвиля идеал внешней политики лежал в традиционной системе французских королей. Он раздавал им похвалы, так как они, как «наследственные хранители французской безопасности бережно обращались с французской кровью и использовали «все неполадки», которые обезоруживали германский колос, чтобы посеять в нем раздоры и отвлечь его внимание» /Ж.Банвиль, «История двух народов», немецкое изд. 1939г., с.9/.
Эта высокая цель французской внешней политики, по Банвилю, соответствовала установленному навечно главному принципу, согласно которому Германии необходимо создавать возможно бóльшие трудности. Поэтому единственная пригодная гарантия для него лежала в организации немецкой анархии /Ж.Банвиль, «История двух народов», с. 53: «Немецкую анархию необходимо организовать и сделать продолжительной. Это может считаться политическим шедевром Франции в XVII веке, и сегодня должно увенчать усилия многих поколений. Апогей Франции наступит со времени, когда она будет стоять без страха перед некогда опасным, но теперь безоружным и бессильным соседом»/.
Идеальной картиной немецко-французских отношений эти идеологи считают их состояние после Вестфальского мира (32) и бессилие и раздробленность Германии в XVII веке. Для Банвиля Европа после Тридцатилетней войны 1618-48ггг. переживала свою чудесную эпоху. Необходимо восхищаться ясностью этой политики, заявлял Банвиль. Она состояла в том, чтобы «обезоружить германское варварство и обрезать когти бестии» /см. выше/.
Франции еще раз представилась возможность возвратиться на традиционный путь ее внешней политики в 1918/19гг. после очевидного подавления Германии. Здесь Франция должна была силой вновь установить вечный исторический закон немецко-французских отношений, и теперь единая Германия ни при каких обстоятельствах не могла быть терпима.
Люди, подобные Барресу и французским внешнеполитическим деятелям, с помощью демократической миссионерской идеи желавшим добиться цели ослабления Германии, которую преследовал Ришелье, рассматриваются сегодня только как политические шарлатаны. Они не осознают основной принцип, который постоянно вновь начинает проявлять свою действенность, когда Франция противостоит единой Германии /речь идет о военных действиях против Германии, когда не срабатывает демократическая идеология – И.Б./. Однако это всегда приводило к кровавым конфликтам совершенно независимо от политической государственной структуры Германии, идет ли речь о Германии Оттона IV, Карла V или Гогенцоллернов, и безразлично к тому, какая разница существовала между отдельными повелителями. Но при этом всегда организовывались войны, нацеленные на то, чтобы Германия состояла из нескольких независимых государств, которые только через рыхлую связь держались бы вместе.