Из этой исторической картины Банвиль исходил в своем общем учении о французских военных целях против Германии. Оно основывалось на теории разделения противников. Здесь, заявлял Банвиль, должны быть сделаны выводы в духе Версаля. Гогенцоллерны пали, напротив, Виттельсбахов, Габсбургов и другие династии необходимо было сохранить с явной целью – использовать их как партикуляристские власти против единства Рейха. Из подобной политики вытекали необозримые последствия. Такая политика могла изменить лицо и будущее Европы и вернуть Франции безопасность, которую она постоянно и тщетно пыталась обрести в последние столетия, но каждый раз могла оплатить лишь неслыханными кровавыми жертвами.
/См. Банвиль, «Последствия политики услащения» (дословно – «пряника» – И.Б.), 1920г./, немецкий перевод под названием «Французские военные цели», 1939г./.
Согласно Банвилю, Франция в 1918-19гг. еще раз могла взять судьбу в свои руки, однако, она не использовала эту возможность.
V. Возврат к государственной схеме Ришелье – отказ от демократической миссионерской идеи
Эта историческая концепция Банвиля пережила неожиданный ренессанс во Франции в последние годы и особенно в ходе войны 1939г. Его работы официально пропагандировались и господствовали в литературе. При этом добивались большего, чем оживление теории Банвиля 1915г., которую французская пропаганда использовала уже во время прошлой мировой войны. Использование Банвиля было ясным доказательством того, что Франция идеологически стояла на краю пропасти. До сих пор разгром Германии пропагандировался всегда только с позиции учреждения нового демократического порядка и под демократические миссионерские идеалы. Теперь речь шла только о разгроме и уничтожении без какой-либо идеи. До сих пор объявлялось, что любая территория, которая должна быть вырвана к ослаблению Германии, подвергнется проникновению французского духа в ее сферу влияния. Акт отделения тогда должен стать естественным «замковым камнем», уложенным в этот процесс. Предполагалось, что французская культура обладает большой притягательной силой, и немцы добровольно склонятся к Франции. Именно поэтому Франция должна выполнить для них свою миссионерскую задачу.
С возвратом к Ришелье дело свелось только к ослаблению и разгрому Германии. Сегодня Франция больше не была в состоянии породить конструктивные идеи какого-либо нового порядка, или даже позаимствовать их у Германии, и миру должно быть это понятно. Ее лозунги призывали к разрушению без малейшей попытки идеологического оправдания.