Это празднование засвидетельствовало перед собственным народом и миром, с какими лозунгами Франция решила вести войну. С развязыванием войны она использовала только старые лозунги, переведенные в другую тональность, и которые ассимилировала мировая пропаганда. Характерно заявление министра экономики и общественных работ де Монцье, занимавшего министерский пост уже во время войны, который со знанием дела сформулировал его так:
«Страна хочет жить и быть в состоянии свободно дышать… Простые люди во Франции знают, что их земля предоставляет не только свободу мысли, но также и жизненную свободу. Свобода же должна восприниматься в соответствии с собственным темпераментом и характером… Однако мы не желаем терпеть никаких варваров и присутствовать при очевидном обращении к варварству» /де Монцье (1876-1947) в дискуссии 17.11.1939г./.
Премьер-министр Даладье в своей речи прибавил:
«Мы ведем войны против любой ужасной тирании для блага Франции, за священные моральные ценности, которые человечество отстаивает от зверя» /«Le Temps», 16.12.1939г./.
Президент Франции Лебрен(26) заявил вдобавок: «Свобода, право и дух, одним словом, цивилизация, не могут погибнуть; мы – ее защитники, победим» /«Короткая речь обезоруженного» в «Le Temps» от 14.01.1940г./.
А университетский профессор, юрист Жозеф Бартелеми, известный своими передовицами в «Le Temps», обратил внимание мира на то, что сегодняшняя война является «не той политической борьбой, которую вы знаете из истории, но сопротивлением материи против духа» /«Le Temps», 08.01.1940г./. Война велась «между человеческим и зверским, между мирным господством закона и жестокостью, между истиной и ложью, между откровенностью и мошенничеством, между верностью слову и вероломством» /Бартелеми, в «Le Temps», 08.01.1940г./.
Чем дольше длилась война, тем резче становились формулировки, тем яснее выявлялась и выдвигалась на передний план миссия крестового похода, руководство которым Франция взяла на себя. Сенатор Дамекур объявил на открытии сессии сената в начале 1940г., что Франция борется «против господства дикости, которая быстро могла бы привести к смерти культуры» /в «Le Temps», 08.01.1940г./.
«Мюнхенец» Даладье, будучи в изгнании, установил формулу этого крестового похода, приравняв, по случаю, национал-социализм и коммунизм следующим образом:
«Я не знаю разницы между большевизмом и национал-социализмом, кроме той, которая может быть установлена между х о л е р о й и ч у м о й. Сталин и Гитлер усиливают влияние и, таким образом, удваивают наказание в отношении Англии, Франции и всех других цивилизованных стран, которые должны принять строжайшие меры предосторожности». Н а ц и с т с к а я ч у м а п р о н и к л а в Ц е н т р а л ь н у ю Европу, а б о л ь ш е в и с т с к а я х о л е р а п р и с о е д и н и л а с ь к ч у м е» /«Чума и холера» в « Le Temps», 20.01.1940г./.