– Ну, смутно.
– Так вот из них эти потайные катапульты и будут бить! – предположил смекалистый старшина.
– Хм, почему бы и нет…
Когда оба новоявленных ворота были настроены, матросы начали их крутить.
Под палубой раздался глухой скрежет, а затем ритмичный треск. Похоже, собачка храповика щелкала по зубчатому колесу, препятствуя откату взводимого механизма.
«Все-таки катапульта!» – решил я.
Но действительность оказалась богаче моей фантазии.
Потянулись минуты томительного ожидания.
Мы с дядей Вовой неотлучно дежурили у нашего «Браунинга», точно два голодных баклана на прибрежном камне.
Неподалеку от нас сидели, свесив ноги со своих башенок, расчеты катапульт.
Они разложили перед собой кресала и труты, готовые по первому слову командира зажечь фитили горшков с горючим маслом.
Но сделать это загодя они не спешили. Ведь даже легкая копоть, поднявшись над скальной грядой, могла выдать нас приближающимся «медноруким»!
Да, галеасы морской стражи приближались. И, что весьма немаловажно, их было два.
Два, а не четыре. Это означало, что на двух других кораблях флотилии опростоволосились то ли капитаны, то ли штурманы, и в итоге в попутное течение они не попали. По крайней мере, не попали достаточно быстро, чтобы остаться в одном строю с форвардами.
Но даже два галеаса представляли для нас смертельную опасность…
Мы с дядей Вовой галеасы «медноруких» видеть не могли. Но за происходящим – сквозь щели в фальшборте – следили люди Рихарда, затаившиеся под скатанными парусами на палубе «Любовницы ветра».
Также имелся у них и еще один специальный наблюдатель, обмазавшийся с ног до головы камбузной сажей. Он был высажен прямо на скалы рифа и, сливаясь с ними, недреманно следил за врагом.
Приближающиеся галеасы «медноруких», чтобы не налететь на риф, убрали паруса. Теперь они шли на веслах.
Лоции имперцы не знали, поэтому шли медленно, неуверенно.
Но уж будьте покойны: их капитаны прекрасно разглядели груды золота на палубе «Любовницы ветра», а потому никакие рифы не беспокоили их настолько, чтобы отказаться от сближения с пиратским кораблем! Или, не дай боже, поджидать два отставших корабля. Ведь тогда придется делить добычу на четыре части!
«Меднорукие», ясное дело, намеревались выслать за золотишком две шлюпки, а самим благоразумно удерживаться в кабельтове от рифа, на глубокой воде.
Но как они могли там удерживаться, если для отдачи якоря глубина там, перед восточным фасом рифа, была чрезмерна? Только на веслах!
Поэтому галеасы «медноруких» неумолимо натягивало течением на Морского Царя, а гребцы, пошевеливая веслами, с течением этим спорили. И, надо заметить, пока что они компенсировали течение вполне уверенно…