А когда я наконец встал на ноги, оказалось, что кок «Любовницы ветра» был так любезен, что приготовил всем нам обед. Нормальный, горячий суп из местной красной чечевицы на бульоне из морского окуня, с водорослями вместо капусты…
Друзья, скажу вам как есть: ничего вкуснее того чечевичного супа я не ел в своей жизни!
И яства, которыми нас, как поросят на убой, откармливали в золотых чертогах Бин Назима, были просто жалким его подобием…
Мораль: близость смерти – лучший кулинар.
Пока мы с дядей Вовой употребляли наши три порции, «Любовница ветра» шустро сближалась с «Голодным кракеном».
Напомню, что наш «Кракен» был крупнее и медлительнее «Любовницы». Поэтому за то время, которое потребовалось «Любовнице ветра», чтобы спасти нас из-под носа разбушевавшихся циклопов и пойти назад, на север, «Кракен» успел только выползти из Черепашьей бухты и обогнуть мыс.
На траверзе этого мыса – он назывался незасмысловато, Попугай, – и должно было состояться рандеву.
Но, как часто бывает с непредсказуемой морской стихией, проблемы всегда начинаются там, где их совсем не ждешь…
Даже такая опытная команда, как у старого лиса Рихарда, дала слабину. Как видно, всех лишали покоя сокровища, лежащие прямо на палубе, – за парусами следили всего лишь трое, да и те оказались малоопытными новичками.
Поэтому, когда с востока внезапно налетел сильный шквал и громадные косые паруса «Любовницы ветра» со зловещим гудением выгнулись дугой, среагировать матросы не успели. Точнее, успели лишь наполовину.
На фок-мачте они, давясь хрипом и срывая кожу до мяса, все-таки смогли уронить рею и погасить парус.
А вот грот-мачта с наводящим на самые отпетые мысли треском рухнула на левый борт.
При этом одному матросу размозжило голову, а другому раздробило обе ноги.
Мимо меня пронеслись ванты, каждый из которых мог бы легко перерезать меня пополам.
К счастью, мне достался лишь один удар тонкого линя. Кевларовый чехол бронежилета рассекло, но благодаря вкладной бронеплитке ребра мои были спасены…
А дядя Вова только и успел, что громко выматериться…
Последующие пять минут мы все гасили рвущийся прочь раненой птицей парус.
В итоге красотка Рихарда стала хромать на одну ногу. Но, по крайней мере, сохранила надежды на относительно скорое выздоровление – запасная мачта на корабле имелась. А вот паруса – не было. И его потеря стала бы невосполнимой…