Он ловко скрывал свою ярость под личиной равнодушия и приветливой улыбкой. Однако ненависть к губернатору, сумевшему провести его и сделать игрушкой в своих руках, росла час от часа. Он с нетерпением ждал вестей из Дели и Пондишери, а также прибытия трех недостающих членов суда, которые по новому уставу правления, изданному компанией, должны были свести на нет распоряжения губернатора и лишить его могущества. Пока он от души радовался падению ненавистных ему магометан в Муршидабаде и ревностно хлопотал о том, чтобы усугубить это падение, доказав виновность Риза-хана и Шитаб-Роя в подлогах. Он старался отыскать побольше свидетелей и документов, доказывавших незаконное получение денег визирем. Гастингс, несмотря на присутствие набоба Аудэ и устраиваемые в честь его Празднества, назначил новое заседание суда, куда пригласил Нункомара с поручением принести с собою все документы и представить свидетелей.
Нункомар прибыл с большой пышностью. Свидетели — мелкие купцы, хлебопашцы, землевладельцы и другие — были отведены в особую комнату. Губернатор предложил магарадже повторить обвинение и представить доказательства. Нункомар говорил долго и убедительно, и ни один публичный обвинитель в Лондонском суде не сумел бы представить такого тонкого сплетения обвинений, не представлявших и малейшей бреши, в которую бы мог проскользнуть подсудимый.
Гастингс потребовал документов, которые, пройдя через руки всех членов суда, были представлены обвиняемым. Риза-хан категорично объявил их фальшивыми. Шитаб-Рой скомкал некоторые из них и бросил под ноги Нункомара. Затем были приведены свидетели.
Тут развернулось необыкновенное зрелище. Каждый из представленных Нункомаром свидетелей повторил тождественные с обвинением и документами факты, каждый, несмотря на проклятия Шитаб-Роя и решительные опровержения Риза-хана, оставался при своем показании и даже соглашался подтвердить его клятвой. Затем Гастингс лично начал допрос, причем решительно отклонил вмешательство Нункомара. Он допрашивал свидетелей строго и резко, подмечал и останавливал малейшее их противоречие и при этом так пытливо смотрел на них, что многие не выдерживали и, задрожав всем телом, опускали глаза. Большинство свидетелей не только отказались от прежних показаний, но даже говорили совершенно противоположное. После прочтения протокола Гастингс встал и сказал:
— Обвинения, возведенные на благородного визиря Риза-хана и храброго генерала Шитаб-Роя, оказываются, как это слышали сейчас господа члены совета, недобросовестными. Свидетели опровергли все факты, на которых основывалось обвинение, вследствие чего представленные здесь документы как не согласующиеся с устными показаниями не могут служить доказательствами.