Копыта только что стучали по камням, а теперь расплескивают болотную жижу, над головой то три солнца, то две луны, то густые ветки таких деревьев, что уже и не веришь в какое-то вообще небо, а не то что в ясное.
Мы избегали людных дорог, все-таки уже двигаемся по королевству Уламрия, хотя простые крестьяне вряд ли даже знают что-то о королевстве, для них все королевство и вся власть - местный феодал.
То, что нас могут видеть, когда сворачиваем с дороги, Фицроя не тревожит: мало ли какие у нас тайны, не обязательно же разбойники, может быть, к чужим женам едем? Тем более такие нарядные…
Далеко за деревьями раздался дикий крик. Мне показалось, что кричит даже не животное, а разъяренный камень размером со скалу. Мрачная угроза всему живому, жажда поквитаться с отвратительной биологической формой жизни, что каким-то чудом или нелепой случайностью взяла верх над более совершенной кремниевой…
Фицрой зябко передернул плечами.
- Ну и твари…
- Мне кажется, - сказал я, - там вообще одна тварь.
Он поморщился.
- Мне тоже, но так еще страшнее.
- Когда одна?
- А тебе нет?
Крик прогремел совсем близко, на этот раз настолько громко, что у меня зазвенело в ушах. Фицрой пошатнулся и ухватился за луку седла.
- Это рана, - сказал он высокомерно. - Видать, я в самом деле потерял много крови.
- Точно, - согласился я, - потому объедем. Не желаю встречаться с такими крикливыми.
Он криво ухмыльнулся:
- Недостаточно музыкально?… Как скажешь. Только потому, что ты так хочешь.
Я открыл рот, но на землю пала странная тень, словно дергающаяся рябь, торопливо вскинул голову и едва успел отпрыгнуть от чего-то падающего мне прямо на голову.
На землю тяжело плюхнулась мертвая птица, если не ошибаюсь, ворона. Почти сразу в двух шагах ударилась еще одна, да с таким стуком, словно каменная, хотя перья от удара полетели во все стороны.
Фицрой крикнул:
- Сюда!
Я пустил коня к нему под дерево, а на поляну продолжали падать мертвые птицы. Некоторые застревали в ветвях, я слышал их треск, другие проламывались до самой земли, но вблизи ствола чисто, здесь самые толстые и прочные ветки.
Синевато-оранжевая трава покрылась выпавшими перьями и птичьими трупами. Кроме ворон еще и всякая мелочь, но ворон больше всего, зловещий крик настиг целую стаю.
Фицрой потрепал коня по холке, сам с трудом перевел дух.
- Пронесло…
- Это пронесло?
- Да, - ответил он. - Кто-то орет просто так. Для удовольствия. Или прочищает глотку.
- Скорее, - предположил я, - защищает свой кормовой участок.
- Думаешь, кормится воронами?
- Вообще свою территорию, - пояснил я. - Потому давай сперва взад, а потом крюк…