Однако посылать туда этих людей было небезопасно. Они привыкли расправляться. Привыкли считать трупы просто издержками производства. Так какой-нибудь торгаш-азер не стонет и не плачет, если в одном из ящиков у него попались гнилые бананы. И Буков совсем не хотел стать «отработанным материалом». Поэтому он должен был ехать.
У Никифорова от напряжения затекла рука. Он с нетерпением ждал от хозяина, собравшего чемодан, дальнейших действий. И не поверил своим глазам, когда буквально перед его носом на пол упали штаны Букова, рубашка и потом, извините, подштанники и трусы. Потом кровать не без возмущения заскрипела. Спать он собирается, что ли? Но опустившиеся волосатые руки, которые, казалось, сейчас заденут Никифорова за волосы, стянули носки.
Буков поднялся и пошлепал в сторону прихожей. Но там была и ванная. Вот он в чем секретец — решил ополоснуться перед дорогой. И действительно, едва захлопнулась за ним дверь, зашипела ринувшаяся из душа вода. Выбравшийся из укрытия Никифоров увидел эти струи через маленькое окошечко вверху ванной.
Через минуту телеграмма была уже в его руках. «Доехали благополучно устроились тчк Адрес Коктебель улица Наливайко, 7 тчк Над самым морем тчк Приезжайте Лука».
Хорошо хоть у него хватило ума не называть в телеграмме имена Нельки и Натальи! Никифорову надо было уходить. Но он не был бы профессионалом, если бы поступил именно так. Осторожно вернувшись в комнату, он обыскал брюки. Из заднего кармана извлек бумажник, в котором обнаружил два железнодорожных билета. Секунду-другую он размышлял, как ему поступить: забрать бумажник с собой, имитируя кражу, или взять только билеты? Бумажником Буков, возможно, пользовался в автобусе по пути сюда, мог ощущать его руками и когда сбрасывал брюки. Значит, он сразу догадается, забьет тревогу и начнет наводить справки. «Да, — ему скажут на службе, — звонил тебе майор Прибыловский, просил адресочек». А Прибыловский тут же подтвердит, что он ни сном, ни духом… И тогда припертый к стене Буков станет вообще непредсказуем. Скорее всего, поднимет на ноги мафиози. Кстати, Нельку оставлять здесь нельзя ни в коем случае! Так размышлял Никифоров, пока не выпустил чужие штаны из рук.
А через пятнадцать минут он уже звонил Нинель из метро:
— Собирайся срочно! Едем в Крым. Только никому ни слова, Неля…
Нинель от неожиданности потеряла дар речи, потом, будто предчувствуя что-то неладное, всхлипнула и раз и другой. Никифорову пришлось ее одернуть. Но не слишком резко, он сознавал, что она-то тут ни при чем.
— Прошу тебя, будь готова. Я приеду через час!