— Ох, я бы тебя… — Сивый скривил рожу. Лука перебил его:
— Руки коротки, щенок! — Повернулся к официанту. — Мы уходим. Жаль, угощение твое пропадает… Будь здоров, гарсон!
— А платить?.. — Лицо официанта на глазах стало меняться.
— Вот уж чего нет, того извини, нету!
— Не понял!.. — прошипел официант и попытался взять Луку за локоть.
Лука резко сбросил его руку. А Никифоров лишь покачал головой, весь вечер не переставая удивляться на своего спутника.
— Вот это чучело нас приглашало — с него и деньги!
— Ах ты, падла! — Сивый аж остолбенел от такой наглости.
— Без денег не выпущу! — загородил дорогу официант. — Меня не кинешь!
— А мы, собственно, не спешим… — Лука наколол на вилку кусок нежной семги.
— Линяй отсюда, халдей! — бросил Сивый официанту. — Приду в другой раз — расплачусь.
— Нет уж, Александр Александрович! — покачал головой официант, стараясь сохранить остатки своей лакейской учтивости.
— Исчезни, гнида!
— А пошел бы ты сам на… — И официант лаконично пояснил, куда должен отправиться Сивый. — У нас своя крыша!
— Ах, ты тварь!
Из кармашка своего холуйского смокинга официант выхватил свисток.
— Правильно! — одобрил Лука. — Давай погромче!
Сивый схватил официанта за руку, сжал мертвой хваткой.
— Вы думаете, — прошептал побледневший официант, — против вас, Александр Александрович, поздоровей не найдется?..
— Ша, киндер! Считай бабки! — И Сивый брезгливо отшвырнул руку официанта.
Тотчас все снова изменилось в облике служителя этого заведения. Он улыбнулся лучезарно всей «честной компании» и быстро-быстро потыкал в клавиши маленькой счетной машинки.
— Четыреста восемнадцать тысяч восемьсот сорок девять рубликов…
— И это только еще одни холодные закуски! — сказал Лука удовлетворенно.
— Что?! — Сивый впился в официанта глазами. — Ты кому лапшу вешаешь?!
— А извольте глянуть! Семужка на льду, приказано было от целой спинки… Четыре порции. «Шабли», винцо тысяча восемьсот сорок…
— Пшел! — прошипел Сивый.
Лука еле сдерживал смех. Хотя ему было и смешно и грустно.
На них, разумеется, обращали внимание. Танцовщица Марфа с нескрываемым удивлением смотрела на сбитого с толку Сивого и внутренне хохочущего (от нее это не ускользнуло) незнакомого парня. Луку она видела впервые. Откровенно глазели на них и с других столов, перемигивались. Еще бы, нашелся человек, который не испугался самого Шурика!
— Говорю тебе, садись, Шурик, — Лука кивнул на стол. — Пожрем немного…
Зажав обиду, как рану, потому что придавить эту мразь он сейчас не имел возможности, Сивый взял бутылку «Шабли», стал лить из нее в серебряную вазу с икрой, в рыбницу с семгой, в блюдо с мясным ассорти. И не успокоился, пока не вылил всю бутылку. Потом набухал до краев фужер водки «Элегант» и ахнул его в два глотка, вытерев рот пятерней и не притрагиваясь к закуске.