— Куда? — спросил Егор, смерив Луку строгим взглядом.
— Только не вперед, — ответил Лука. — Надо взять вправо и идти вдоль ручья, а потом по руслу, по воде.
— Хорошо! — бросил Маэстро. — Только хватит шуток, Лука Васильевич, побаловались и хватит. Третьим идет Анатоль.
Вскоре они добрались до того места, где ручей становился рекой.
— В обход и по коридору! — приказал Кадушкин.
— Я туда уже ходил, — проговорил Лука, ни на кого не глядя. — Там след теряется…
— След?..
— Да. Или, как вы изволили выразиться, «запах».
— Тут, правда, есть его ноги, — подал голос Егор, — он был здесь… — Узкий луч его фонарика перелетел с пола на стенку.
— Что же нам делать? — холодно осведомился Кадушкин.
— Надо как-то двигаться по ручью… — повторил Лука.
— Что ж, доставайте лодку, — Кадушкин нагнулся, разглядывая темную, как смола, воду.
— Мала будет! — возразил Егор.
— Для меня не мала! Со мной сядет этот вот господин. А тебе и Анатолю придется либо идти, либо плыть. Замерзнете — выпивка за счет заведения.
Обостренные чувства, ощущения Луки можно было сейчас сравнить, пожалуй, с состоянием чувств купальщика, который лежит на воде — нос наружу, а все остальное под водой, в том числе и уши. В детстве это называлось — «на спинке». Внезапно такой купальщик начинает слышать грозный и как будто совсем близкий грохот. Это движется теплоход. Ощущение такое, что сейчас он раздавит, утопит. На самом деле ничего подобного. Опытный купальщик знает: пароход или теплоход далеко, просто звуки по воде передаются иначе.
Что-то подобное чувствовал сейчас и Лука. «Пахло» как будто близко и в то же время он знал, что все далеко не так, как кажется.
Между тем река постепенно разрасталась. Трудно себе, конечно, представить подземный проточный водоем величиною примерно с Клязьму. Но здесь было что-то подобное. Там, наверху, далеко отсюда, Клязьма воспринимается как самая посредственная речка даже по подмосковным понятиям. Но здесь, в этих мрачных безмолвных сводах…
И тут Егор спросил о том, что давно уже крутилось в мозгах Луки.
— Послушай, Ксанс… а твой господин белогвардеец ничего про реку не говорил?
Наверное, все подумали об одном и том же: странно было бы не упомянуть о реке даже с самой плохой памятью…
Егор с абсолютной точностью выразил вслух мысль Луки:
— Такую реку не забудешь!..
— Я прошу восемь-десять часов… — сказал Лука, повернувшись к нему. Ему трудно было скрыть свое смятение, растерянность, но темнота была на его стороне.
— Восемь-десять?! — отозвался якут. — А не угодно ли поменяться местами? Я в лодке, вы — здесь!