Вода в озере была как бы мертвой и в то же время напоминала хрусталь: ни единой мутнинки в глуби и никакой тебе живности. Прозрачна, как пустота. Луке показалось, что он чувствует, с каким наслаждением она пропускает сквозь себя свет. Она словно бы усиливала его, помогала проникать в самые тайные свои секреты.
— Глубина невелика, — деловито сказал Егор, — метра три. И видимость идеальная. О, Господи, посмотри-ка, что там!
— Что там, в конце концов? — нетерпеливо и зло спросил Маэстро.
— Там, в глубине, эти кони ваши сталактитовые! Они под водой…
Кадушкин что-то кричал. Лука не слышал и не старался прислушиваться. Властно взяв у якута фонарь, он стал смотреть вниз, в хрустальную пучину. К ним не прикоснулась ни тина, ни водоросли, ни слизь, они стояли совершенно чистые в мертвой воде — три огромные шахматные фигуры, три коня. Два белых с бурыми мордами и третий золотисто-рыжий, яркий.
— Слушай, парень! — возбужденно проговорил Егор. — Я, пожалуй, пас. Ты и вправду, видно… гений!
Луке ничего не оставалось, как крепко пожать протянутую ему руку.
— Немедленно сюда! — выпалил Кадушкин. — Я хочу все видеть!
— Но почему все это залило?.. — неизвестно кого спросил Егор, гребя к перекату.
— Вы слышите меня, кретины?
— Будь любезен, имей терпение, Ксанс…Этот светский выговор так удивительно не вязался с его североазиатской внешностью и всей этой обстановкой авантюризма, что Лука неожиданно рассмеялся, и многоликое эхо запрыгало мячиком, ударяясь о черную мастику воды.
— Анатоль, доставай оружие! Заряжай…
— Ксанс, умоляю, не будь кретином! У меня, к сожалению, есть весьма серьезные опасе…
— Немедленно сюда!
Когда они причалили к куску скалы, на котором танцевал от нетерпения Кадушкин, а добродушный убийца ставил пистолет на предохранитель, Егор сказал:
— В это трудно поверить, конечно, но такое впечатление, будто перемычка сделана искусственно…
— Бред! — махнул рукой Кадушкин. — Ну и что это может значить?
— Вот это как раз и следует выяснить. Анатоль, тебе ничего не показалось? Человечинкой тут не пахнет?..
— Пока не знаю… — хрипловато ответил Анатоль. Голос его садился, наверное, потому, что он часами не разговаривал.
— Не накликайте мне беду! — Маэстро глотнул из фляги и повернулся к Луке. — А вы-то чего молчите?
— Я могу сказать только одно. Золото там! Похоже, у правой фигуры…
— Много? — глаза Кадушкина горели. — Что вы молчите-то? — В лодку он прыгнул слишком резко и чуть не продырявил днище. — Давай, Егор, к плотине!
Анатоль в это время не спеша раскрыл рюкзак и достал обычный футляр для скрипки, может быть, чуть крупнее обычного. В длинных нервных пальцах его он был очень уместен. Когда он открыл футляр, Лука невольно бросил взгляд внутрь. Очень аккуратно на бархатистой подкладке разместились короткий приклад, ствол, затвор, еще какая-то деталь, вероятно, подставка, несколько автоматных рожков с патронами.