Шеф долго изучающе смотрел на Турукина, потом сказал:
— Надеюсь, тебе понятно, что, если ты засветишься, засветится все дело?
Толик загнал все свои аргументы глубоко внутрь, едва ли не в пятки, и ответил, что все понимает.
— Значит, прими меры! Иначе я их сам приму! Но за твой счет…
И он принял эти меры, и доля прибыли сползла у Турукина с двадцати процентов до двенадцати, что оказалось довольно болезненно. На высвободившиеся проценты Шеф нанял для Артиста дополнительных людей. И это были не вульгарные боевики, типа турукинских, а интеллектуалы, которые должны были теперь выявлять все подозрительное, вплоть до мелочей. Любой телефонный звонок с этого времени стал записываться и — надо же додуматься! — подвергаться анализу. На чердаке соседнего дома эти умельцы установили очень удобный пост, с которого просматривались все подступы к Черному дому. У входа в саму обитель Артиста, рядом с подъездом, поставили рослого парня, который по переговорнику был связан с постом на чердаке. Но и этого показалось Шефу мало. Умельцы установили еще несколько телекамер, соединенных с компьютером. Подозрения Никифорова оказались, что называется, в яблочко.
Однако защищенный с ног до головы Артист гак и не обрел спокойствия и продолжал чего-то ждать.
Караул у него менялся раз в сутки, утром, сам же Турукин, можно сказать, не сменялся никогда. И это было нелегко, тем более что никто не освобождал его от плана «по качеству и валу». Оттого, что у Черного дома появились проблемы, потребность в «товаре», увы, не уменьшилась. Да и сам Артист всячески стремился, чтобы Рауф не простаивал. Раз процент упал, приходилось брать количеством!
Дней десять после всех этих нововведений обстановка вокруг дома была спокойной. Никаких намеков на опасность. Пустяковые инциденты, правда, имели место. Как, например, с двумя бомжами, которые поднялись к двери на чердак и взялись было за ручку. Тут же откуда-то из-за двери им ударило по рукам довольно мощным электрозарядом. И вроде бы даже включилась сигнализация — замигала красная лампочка. Бомжи бежали. Турукин на всякий случай велел проследить, где они обретаются. А потом, по настоянию аналитика, с которым Артисту приходилось общаться каждое утро, бомжей этих проверили. Они оказались подлинными бродягами, все было натурально.
Вскоре после этой ложной тревоги возле чердака появился еще один тип, смахивающий на бомжа. Но к двери чердачной он, по всей вероятности, не подходил. Уличный постовой засек его входящим в подъезд, и лифт по стеклянному пеналу начал подниматься на последний этаж. Постовой тут же известил чердачный пост, что к ним направляется гость. Однако встретить его не успели, поскольку лифт сразу же пошел вниз. Один из наблюдателей решил пойти за неизвестным, но на улице его уже не застал. А постовой, стоящий напротив, видел, как он нырнул в подворотню через два дома от них. Поиски ничего не дали. И компьютер выдал отрицательный ответ: неизвестный здесь никогда прежде не появлялся. Но раз он вошел во двор, то, значит, и обитал где-то здесь. А его больше ни разу не видели!