— Вот, пожалуйста, ваш пациент! — Маленький главарь указал на человека с растерянным лицом.
Человек-обезьянка тут же подал Леониду Борисовичу пузырек с мочой. Моча была отличной!
— Подойдите ко мне, пожалуйста… — попросил Шуйский «пациента».
В ту же секунду в руках у «обезьянки» казались плоскогубцы. Но, взглянув на Шуйского, он отвел руку с инструментом назад и фальшиво улыбнулся:
— Слесарим понемногу…
— Возьмите стул, — снова обратился Шуйский к «пациенту». — И сядьте напротив.
«Пациент» подался к нему, но стул, к удивлению Леонида Борисовича, не взял за спинку в руки, а стал подталкивать к нему ногой. И тут он заметил, что все его ногти были в темных пятнах кровоподтеков.
— Что это с вами?.. — тихо спросил Шуйский. Человек со страшным маникюром смотрел на него широко раскрытыми глазами и молчал.
— Прищемил, неумеха! — усмехнулся человек с плоскогубцами в руках. И плоскогубцы, как бы в унисон ему, звякнули.
С огромным трудом Шуйский доиграл спектакль до конца и проговорил:
— Вы абсолютно здоровы. Волноваться нет причин…
Бледное лицо «пациента» на глазах окружающих стало багровым. Шуйскому показалось, что он не слишком обрадовался его сообщению.
— Спасибо, доктор, — прервал его мысли хозяин кабинета. — Там вам передадут за консультацию.
Буквально на следующий день Леонид Борисович напросился в облздраве в поганейшую командировку — проверить состояние дел в одной из больниц в глубинке. А там еще сказался больным и отсутствовал почти целый месяц. Надеялся и не надеялся, что поможет.
Сразу же по возвращении к нему в кабинет явились человек-обезьянка и тот «слон», что возил его по Москве на иномарке.
— Проходите, пожалуйста… — прошептал Леонид Борисович и плотно закрыл дверь кабинета. А бандиты уверенно протопали к его столу. Да, бандиты — больше Шуйский уже не мог себе врать.
— Слышь, доктор, — прошепелявил «обезьянка», — Анатолий Дмитриевич спрашивает… тебе чего, мало платят, дорогуша?
Шуйский не нашелся что ответить, лишь плотнее прислонился спиной к стене.
— Когда смываешься, должен нас предупреждать, понятно? Такие будут условия… контракта. — Он подождал, не скажет ли чего доктор, и кивнул. — Молчишь? Значит, все тип-топ…
Вынул из кармана доллары. Триста отдал Шуйскому.
— Это вам Анатолий Дмитриевич велел передать. — В руках его осталось еще две сотни. Одну он передал «слону», другую взял себе.
— Будем считать, что вы с нами по-товарищески поделились… — он улыбнулся, и доктору стало худо. — Толику… Анатолию Дмитриевичу в смысле — ни слова!
Когда они ушли, Шуйский заплакал. Теперь он точно знал: еще один самовольный шаг, и он из доктора превратится в «пациента» их черного дома. А от каких болезней и какими способами там лечили, Леонид Борисович даже боялся думать.