— Нель, просто дай пожрать и все. И не спрашивай. И сто грамм наркомовских, боевых.
Обычно он не пил, не имел такого пристрастия. Но стресс есть стресс!
Нелька его, Нинель Петровна, была душевной женщиной — ни о чем не спрашивала, наливала, кормила, укладывала, обнимала. Она была торговым работником и многое успела повидать на своем веку.
По ее версии, Никифоров сейчас переживал из-за Кулькина. Нельзя сказать, чтобы они были близкими людьми. Но когда на твоих глазах ухлопывают мужика, с которым ты вчера сидел в столовке или вора брал, то невольно начинаешь думать, что на его месте мог оказаться ты сам. Это время от времени случается с милицейскими работниками. Тогда они начинают усиленно ходить на специальную подготовку, по сто раз повторять приемы рукопашного боя и стрелять в тире не тогда, когда заставляют, а по собственной инициативе.
Все это делал и Никифоров. Потел в спортзале, потом шел в тир, падал, уворачивался, полз, имитируя боевую обстановку, бил по силуэту из своего тысячу раз проверенного пистолета. Сослуживцы его относились к этому снисходительно: нервы успокаивать надо, что бы там ни было. Но ничего их не может успокоить, кроме времени, постепенно забудешь обо всем — и легче. Так что, пусть стреляет, пока стреляется. Так считали в отделении, да и Нинель разлюбезная склонна была считать так же.
Но они ошибались. Смысл никифоровских действий был иной. Он готовился. Стрелял он и прежде прилично, теперь же — проверял, экзаменовал себя. И освоенные некогда приемы мордобития доводил до автоматизма. Незаметно подкапливал и патроны, чувствуя, что вскоре они могут пригодиться. Хотел проверить, приноровиться к кулькинскому пистолету, но это было опасно. Если стрелять с двух рук, «по-македонски», как сказано в одной хорошей книжке, огневая мощь усиливается неизмеримо. Если, разумеется, ты способен на такую стрельбу. Никифоров был способен.
Когда эта молодая особа начала бормотать что-то странное и звать его в сквер, Никифоров не удивился. Внутренне он был готов к чему-то подобному. Он мог спокойно отмахнуться от нее. «Нет, не могу, занят, я не участковый, говорите здесь, изложите все на бумаге». И еще сколько угодно подобных отговорок. Но он считал, что надо идти вперед — по крайней мере владеешь инициативой!
Первое, что он сделал, посадил девушку за деревья, чтобы их не было видно из милиции.
— Извините, я… не знаю с чего начать… — девушка замялась.
— Волноваться не надо. Как вас зовут?
— Наталья… Николаевна.
— Меня зовут Николаем Петровичем. Прошу вас, не волнуйтесь…