— Невозможно…
Он через силу улыбнулся.
— Ну тогда как хотите. Ваше дело… «Господи, помилуй, — торопливо произнесла про себя Наталья и осеклась: в церковь не ходит, а теперь вынуждена обращаться к Господу. Прикрыла глаза и снова запричитала мысленно: — Господи, прости и помилуй. Помоги, Господи! Страшно…» И сразу за поминанием Бога, за молитвой мелькнула противная мысль, зачем, мол, все это — для какого-то чужого мужика, который два раза за коленку подержал. А сама уже открывала сумочку, вынимая монеты — три штуки, что скатились тогда на пол, разбежались по углам ее комнаты.
И теперь Никифорову надо было решать, как себя вести: удивиться или сделать вид соответствующий, неофициальный. А можно и вообще послать ее подальше…
Он смотрел ей в глаза пристально, не мигая, и молчал.
— Это все! — проговорила Наталья. — Они у меня случайно оказались. Остальные у него отобрали…
— Кто?
Задавая этот вопрос, он рубил за собою концы. Но эта женщина была не похожа на провокаторшу. Слабое утешение…
— Я не знаю, кто. Его хотят убить! Он выйдет оттуда на какое-то время сегодня или завтра и бросит вам инструкцию… — Она понимала, что несет что-то, похожее на чушь, тем не менее продолжала. — За это он даст вам миллион долларов!
— А он у него есть? — Никифоров не смог не улыбнуться.
Наталья почувствовала себя летучей рыбой, выскочившей из воды: вроде летишь, и кругом все сверкает, а дышать нечем! И, вздохнув, ответила:
— Я не знаю…
Это понравилось Никифорову. Он всегда считал себя человеком крепких и продуманных решений. Но это было не совсем так. Решения принимал он сразу — по велению того, что «тикало» внутри. И то, что внутри, услышало сейчас полную беззащитность — и Натальи, и того странного мужика. Попытаться их спасти мог только Никифоров. Один на всем белом свете. Такие вот примерно чувства, щемящие слегка его нутро, испытывал он, матерый мужик и старый служака.
— Расскажите мне все, что знаете. Только обстоятельно и непременно все.
— В общем, вчера раздался телефонный звонок… — начала Наталья. И стала рассказывать то, что мы уже знаем.
* * *
Первое, что надо было сделать теперь Никифорову — отпроситься. Капитан Калинин, его непосредственный начальник по уголовному розыску, досадливо покачал головой.
— Не вовремя все это, Никифоров!
Категоричности, однако, в его голосе не было, и Никифоров понял, что в результате он согласится.
— Нелька приболела у меня. Надо…
— Что это с ней? Баба — кровь с молоком… — начал было Калинин и махнул рукой. — Ладно. С ребятами договоришься — свободен.
— Спасибо, товарищ капитан! «Товарищей» как будто отменили. Но как же теперь обращаться к старшему? «Господин капитан»? Сверхидиотизм недоделанных!