— Спокойно, Николя, не горячитесь. У вас есть его номер телефона?
— Уже набираю. — Маршан отключился. Через полминуты он снова возник на линии. — Занято. Снял трубку, чтобы не беспокоили. Обождите секунду…
Маршан снова замолчал, хотя нам было слышно его дыхание. Неожиданно он начал быстро тараторить по-французски — видимо по другому телефону. Из-за того, что он проглатывал половину слов и употреблял незнакомый мне сленг, я уловил только самую суть: Маршан давал инструкции полицейским, которые в данный момент ехали по адресу Калебо. Кажется, что-то насчёт того, чтобы сторожить подъезд дома и проверять документы всех входящих и выходящих.
— Так, я вернулся, — Маршан снова уравновесился до почти безукоризненного английского. — Когда вы будете в Париже? Сегодня вечером или завтра утром?
— Вы серьёзно? — я опешил от такого поворота в нашем ленивом междусобойчике. Хендерсон и Патель как по команде посмотрели на часы. Потом на меня.
— Колин, я никогда не шучу на работе. При таком стечении обстоятельств вам ничего не остаётся делать, как взять с собой зубную щётку и лететь в Париж. Речь идёт теперь не только о вашем расследовании, но и о нашем «холодном» деле. Очень серьёзном деле. Сам министр уже информирован.
— Николя, одну минуту… Вы что действительно приняли всерьёз эти капризы вашего Калебо. Кто он такой? Что это за ультиматумы? Езжайте к нему и объясните популярно…
— Колин, Колин, Колин! Дорогой мой Колин! Вы не в курсе. Калебо — не уличный хулиган. Не рядовой житель пригородов. Калебо — профессор Сорбонны, носит орден Почётного Легиона, сам Президент его приглашает в свою загородную резиденцию. Он имеет весьма значительные заслуги перед Республикой, о которых — не по телефону. Помимо этого, Калебо — один из крупнейших французских лингвистов или как они там называются… филологи… семантики… Как только мы вышли на Калебо, в считанные секунды с нами связались очень серьёзные люди. Я не буду распространяться на эту тему, но теперь это вопрос государственного масштаба. Но что при этом происходит? Калебо со мной не говорит! Несмотря на то, что Люк Калебо должен быть наиболее заинтересованным в расследовании убийства своей жены. Даже двадцать лет спустя…
Хендерсон скептически хмыкнул.
— Я слышал! — рявкнул Маршан. — Намёки здесь совершенно не к месту! Не волнуйтесь, Калебо проверили и перепроверили. Он тут ни при чём. Так вот, возвращаясь к главному: Калебо говорит Маршану: «Я не скажу вам ни слова. И вообще никому ничего не скажу. Кроме того, что Латинский убица вернулся, изуродовал пару человек в Лондоне и скоро убьёт меня, могу вам на этот предмет вексель выписать!» Господин министр звонит Маршану и говорит, что откусит Маршану голову, если у нас будет новая гастроль этого артиста. Другие важные люди звонят Маршану и обещают оторвать ему ноги, если с Калебо что-нибудь произойдёт. Маршан на грани инфаркта. Маршан посылает наряд полиции охранять Калебо. Вдруг Калебо соглашается всё рассказать Дорфу. Маршан говорит Дорфу: «Вы поедете в Париж прямо сейчас и добровольно, или мне выписать на вас судебную депозицию?»