Совсем неудивительно. Я бы сказал не просто преображается, а превращается в очередной полупластиковый район, населённый юристами-лейбористами, гусарами-банкирами и единоформатными служителями страхового бизнеса, которые не ходят в пабы вместе с плебсом, а сосут пресное, но модное, американское бутылочное пиво в бездарно-минималистских барах.
Журналистка «Дома и сада» долго распространялась про полезную площадь дома, объём ремонта, который пришлось проделать Вилльямсам, а также про пока ещё сохранившуюся историчность атмосферы, в которой Вилльямсы теперь живут. Дом Вилльямсов был террасным — соседи с обеих сторон, три этажа, просторные комнаты, небольшой задний дворик. На ремонт Вилльямсы раскошелились: фотографии гостиной демонстрировали беззастенчивый шик интерьера — стены, обшитые деревянными панелями, мебель в стиле «Регенства», тяжёлые бархатные шторы, хрустальная люстра-шандельер под потолком. Потолок был под четыре метра. Кроме зависти, никаких других эмоций, тем более профессионального интереса основная часть статьи у меня не вызвала. Дальше шёл не менее глупый, но хотя бы отдалённо связанный с делом текст.
«Представляете, по этой самой улице, в викторианскую эпоху бродил в поисках жертв — Джек Потрошитель! Почти напротив Вилльямсов — старинный ночлежный дом, в котором ночевали несчастные женщины, убитые этим монстром. Говорят, что призраки Джека Потрошителя и его жертв до сих пор населяют эти места. В особо туманные ночи можно столкнуться со зловещей фигурой, закутанной в плащ и отбивающей тростью роковой отсчёт по булыжной мостовой…»
В особо туманные ночи, да ещё после пинт пяти-шести пива, много с кем можно столкнуться в любом районе Лондона. Какая пошлость… Трость приплели… Ну ладно, что там дальше…
«Видели ли вы когда-нибудь призрак Джека Потрошителя?», спросила я у Вилльямсов. Оказалось, что Вилльямсам не приходилось самим сталкиваться со зловещим привидением. Зато много раз им доводилось слышать странные звуки из своего подвала. Пару раз они осматривали подвал, но ничего не нашли, кроме паутины и мокриц. Наконец, Джону пришло в голову простучать стены в подвале. И точно — в боковой стене подвала обнаружилась полость. Джон пробил ломом тонкий слой штукатурки и обнаружил за ней небольшой тайник. К сожалению, для охотника за сокровищами начала третьего тысячелетия найденный клад не представлял никакого интереса. Старинные облигации конца девятнадцатого века, журнал с дневниковыми записями, обломки старой куклы да несколько старых бронзовых монет — вот и вся находка. Джон оценил горсть монет на соседнем Спиталфилдском рынке. Некоторые из них были совсем старыми — средневековыми…»