Глаза пропасти (Hermann) - страница 72

— Мёртл, я попрошу вас сделать вот что. Когда кто-нибудь из наших оперативников появится, попросите его или её съездить быстренько в Савой — это десять минут на машине — и взять список всех остановившихся там за последнюю неделю. Включая выбывших. В особенности выбывших сегодня! Меня интересуют только мужчины, причём только европейцы и североамериканцы. Пусть спросит — но строго конфиденциально — может ли кто припомнить толстого мужчину лет сорока. Мог зарегистрироваться под фамилией Ди. Если такой фамилии не обнаружится, пусть прогонит весь список через базу данных. Путь предупредит их охрану чтобы не стирали видеозаписи за последнюю неделю. Они нам могут понадобиться в любое время.

Не успел я поговорить с Мёртл, как мой мобильный опять нервно затрещал.

— Старший Инспектор Дорф. Я слушаю.

— Старший Инспектор Дорф — здесь Маршан. Загадочные новости мне сообщили из Лилля.

— И какие же? — как бы не очень заинтересованно спросил я.

— Я же говорю — загадочные. Таинственные, не побоюсь этого слова. Ну, попросил я местных жандармов прогуляться на международную платформу. Они поспрашивали служащих. Никаких безобразий никто не заметил. Никто не жаловался, никто не стрелял. Дежурный по платформе — в полном спокойствии. Встретил и проводил поезд. Всё тихо и мирно. Вот только один из обходчиков странные вещи нашёл на перроне.

Я внутренне сжался. По всему телу разлился уже изрядно поднадоевший за этот день адреналиновый холодок. Маршан выдержал паузу.

— Две стреляные гильзы. И большое, ещё не засохшее, пятно крови.

У меня возникло тоскливое ощущение участия в каком-то старом, изрядно надоевшем кинофильме. Маршан ещё не провозгласил c присущей ему аффектацией о находке на Лилльском вокзале, как я уже понял, что услышу от него именно эти слова: «Две стреляные гильзы. И большое, ещё не засохшее пятно крови». Как говаривал один американский бейсбольный тренер: «И опять дежа вю…»

— От гильз ещё пахло порохом и жжёным маслом… — добавил Маршан.

«А вы хотели, чтоб от них пахло духами Мадам Шанель?»" — подумалось мне. Поймав себя на жалкой попытке сострить, я тихо порадовался. Cамому себе или первому знаку того, что я перестал сомневаться в адекватности собственного восприятия окружающей действительности. Итак, всё было, уважаемая аудитория… И пистолет, и Южени номер два, и стрельба на перроне.

— Но выстрелов, как вы сказали, никто не слышал?

— Именно… Как я и сказал: никто ничего не слышал, никто ничего не видел. Пострадавших — не обнаружено… Такая вот несуразица…