Потом на ее лицо наползает страх, и я едва не смеюсь. Ее вина. Она думает, что это ее вина.
– Я устала от этого, – громко произношу я. – Устала не знать, какая ты. – Я поднимаю руки перед собой ладонями вверх. – Уходи, если хочешь. Или останься, и будь со мной. Один раз.
Я всегда видела ее насквозь, и сейчас я могу видеть, как она сомневается, как подрагивают уголки ее беззвучно шевелящегося рта.
– Ты же говорила, – наконец умудряется прохрипеть она, – ты же говорила, что мы никогда не сможем…
– Я передумала, – я шагаю к ней, склоняю голову набок и улыбаюсь той улыбкой, от которой, я знаю, ее сопротивление рухнет. – Всего один раз. Больше никогда, и они ни о чем не узнают.
Ее глаза меняют цвет – от зелено-коричневого до коричнево-зеленоватого и обратно. Я делаю еще один шаг. Жар струится в глубинах моего тела, кружится, как цвет ее глаз, набухает, как магма – подталкивая, сводя с ума, превращая мои угрызения совести в пепел. Я снова подступаю к ней близко, и она прикрывает глаза. Медленно. Долго.
– Да.
Самое прекрасное из слов, известное человеку. Вам доводилось видеть, как его произносит женщина? Слегка раскрывающиеся губы, влажный проблеск белых зубов, короткое подрагивание выгнутого языка. Да.
В этот раз ее губы не такие пассивные – менее податливые, более жаждущие. Мы уступаем контроль, передаем его друг другу, как эстафетную палочку – между языками, зубами, губами. Я постепенно подталкиваю ее к постели, сжимая пальцами мягкость ее бедер, провожу по пояснице, а ее руки нежно вплетаются в мои волосы. Когда ее голени касаются матраса, я останавливаюсь.
– Рубашку.
К счастью, это простая майка. Один рывок – и она стоит передо мной, обнаженная до пояса – и хоть на нее смотрю всего-навсего я, она все равно расправляет плечи и стискивает зубы, желая быть гордой.
– Ты красивая, – тихо произношу я, подытоживая всю свою любовь, все стремление, вкладывая в эти слова все, что я к ней чувствую, не желая в эту минуту ничего, кроме того, чтобы она мне верила. Потому что она прекрасна.
Великолепна – в сочетании загорелой и бледной кожи, подтянутых мышц и мягких изгибов. Ее груди – не большие, но и не маленькие – идеальный размер, идеально ей подходящий.
Я срываю с себя футболку и спортивный лифчик и отбрасываю их в сторону, не отводя от нее глаз. Ее резкий короткий вдох отзывается прямо в моих сосках.
– Красивая, – повторяю я, прижимаясь к ней, сливая наши тела, – и чертовски классная.
Я целую ее снова, и наши мышцы совпадают, как кусочки пазла, и она стонет в мой рот, пока пальцы моей руки играют с короткими волосками на ее затылке.