Эндер серьезно кивнул и двинулся обратно к лесу, где стояли в ожидании остальные самцы. Кванда и Эла последовали за ним. Он слышал, как Крикунья что-то поет за его спиной. Теперь он понимал, почему самцы прозвали ее так, – ее голос разве что не валил деревья. Человек догнал Эндера и схватил его за брюки:
– Она спрашивает, почему ты уходишь? Тебе никто не разрешал уходить. Она очень сердится.
– Скажи ей, что я пришел сюда не приказывать и не получать приказы. Если она не станет обращаться со мной как с равным, я не буду обращаться с ней как с равной.
– Я не могу ей этого сказать.
– И она до конца своих дней будет думать, почему я ушел.
– Великая честь – быть призванным в общество жен!
– И для них великая честь, если Говорящий от Имени Мертвых соглашается прийти к ним.
Человек постоял несколько минут. Потом повернулся и заговорил с Крикуньей.
Она слушала его молча.
– Я надеюсь, вы знаете, что делаете, Голос, – прошептала Кванда.
– Я импровизирую, – отозвался Эндер. – Как, по-вашему, идут наши дела?
Она не ответила.
Тем временем Крикунья нырнула в большую хижину. Эндер покачал головой и снова двинулся к лесу. Почти сразу же раздался новый вопль Крикуньи.
– Она приказывает вам подождать, – перевел Человек.
Эндер даже не остановился. Через минуту он уже миновал группу самцов.
– Если она попросит меня вернуться, я, может быть, соглашусь. Но ты должен сказать ей, Человек, что я пришел сюда не за приказами. Я ведь уже просил тебя.
– Я не могу этого сказать.
– Почему?
– Позвольте мне, – вступила Кванда. – Человек, ты не можешь это перевести, потому что боишься или потому что у тебя просто нет для этого слов?
– Нет слов. Когда брат разговаривает с одной из жен, он просит, а она отдает приказы. А в обратную сторону эти слова не поворачиваются.
Кванда улыбнулась Эндеру:
– Видите, Голос, ничего у вас не выйдет. Это язык.
– А разве они не понимают вашего языка, Человек? – поинтересовался Эндер.
– Звуки мужского языка не должны раздаваться в месте рождений, – ответил Человек.
– Тогда скажи ей, что мои слова не могут звучать на языке жен, только на мужском языке, и что я прошу ее позволить тебе переводить мои слова на мужской язык.
– От тебя столько беспокойства, Голос, – фыркнул Человек и снова обратился к Крикунье.
И вдруг поляна заполнилась звуками языка жен. Десяток разных мелодий зазвучал, словно хор на распевке.
– Голос, – напомнила о себе Кванда, – вы уже нарушили почти все правила хорошего поведения ксенолога.
– А какое я упустил?
– Единственное, что я могу вспомнить, – ну, вы пока не убили ни одного из них.