Голоса остальных жен слились с песней Крикуньи. Трещина превратилась в большое отверстие. Эндер сделал шаг в сторону и встал прямо перед ним. Внутри было слишком темно, и он не мог ничего разглядеть.
Эла вынула из кармана на поясе фонарик и протянула ему. Рука Кванды вылетела вперед и схватила Элу за запястье.
– Механизм! – крикнула она. – Такие вещи нельзя приносить сюда!
Эндер мягко вынул фонарик из руки Элы.
– Ограда отключена, – напомнил он. – И все мы теперь вольны заниматься Сомнительной Деятельностью. – Он направил фонарик в землю и включил, потом чуть сдвинул пальцем колечко, чтобы ослабить интенсивность и увеличить охват. Жены что-то бормотали, а Крикунья погладила Человека по животу.
– Я сказал им, что вы можете ночью делать маленькие луны, – объяснил тот, – и принесли такую с собой.
– Если я впущу этот свет в сердце материнского дерева, это повредит кому-нибудь?
Человек спросил Крикунью, а Крикунья потянулась к фонарику. Затем, уже сжимая его в дрожащих руках, она что-то тихо пропела, а потом направила серебряный луч прямо в отверстие, но тут же отшатнулась и отвела его.
– Свет ослепляет их, – перевел Человек.
Джейн уже говорила на ухо Эндеру:
– Звук ее голоса отражается от стен дупла. Когда свет попал внутрь, эхо смодулировало сигнал, изменив характер звука и добавив обертоны. Дерево ответило, используя собственный голос Крикуньи.
– Видеть можешь? – тихо спросил Эндер.
– Стань на колени, поднеси меня поближе, подожди минуту, а потом засовывай голову в отверстие.
Эндер подчинился. Он стоял, чуть покачивая головой, чтобы дать Джейн возможность смотреть под разными углами, слушал, что она говорит. Потом продвинулся чуть глубже, довольно долго неподвижно постоял на коленях, а затем повернулся к остальным.
– Маленькие матери. Там маленькие матери, те, что беременны. Не больше четырех сантиметров в длину. Одна из них как раз сейчас рожает.
– Ты видишь через сережку? – спросила Эла.
Кванда встала на колени рядом с ним, попыталась всмотреться, но ничего не увидела.
– Редкий случай сексуального диморфизма, – заметила она. – Самки достигают зрелости почти сразу после рождения, вынашивают детенышей и умирают. – Она подозвала Человека. – Те малыши, что ползают по стволу, они все братья?
Человек повторил Крикунье вопрос. Жена протянула руку к трещине, сняла со ствола довольно крупного детеныша и пропела несколько слов объяснения.
– Это маленькая жена, – перевел Человек. – Когда она вырастет, присоединится к остальным и станет заботиться о детях.
– Только одна? – удивилась Эла.