— Где Сэмми Вайс, Дэн?
— Не имею понятия. Я видел его вчера вечером, и все.
— Он нанял тебя поработать на него?
— Нет.
— Что он тебе рассказал вчера вечером?
— Что избил человека по имени Джонатан Редфорд. Что его преследует Фридман и что он до смерти боится Фридмана.
— Избил?
— Так он сказал.
Гаццо явно пытался составить представление о нынешней степени моей тупости. Пока я ожидал результата, мне вспомнился Джордж Эймс. Было совершенно ясно, что Эймс пустил меня в кабинет только для того, чтобы в это время вызвать полицию.
Гаццо решился.
— Джордж Эймс позвонил шефу. МакГвайру. Он не хотел больше тебя видеть. МакГвайр позвонил мне. Я как раз был в этом районе по делу об убийстве и решил сказать тебе это сам.
— Это дальше не пойдет, или как?
— Такие люди, как Джордж Эймс, говорят по телефону с шефом так же, как ты и я с курьером. И он может себе это позволить. Он знает МакГвайра лично, Дэн. Есть ли у тебя какие-то веские основания полагать, что Вайс невиновен? Хоть какие-то доказательства?
— Нет, — покачал я головой. Моя шея стала совсем мокрой. Но Гаццо моя шея не волновала.
— Редфорд был известным человеком. Наша репутация и без того подмочена — повсюду бродяги шляются, на улицах грабят и убивают, даже в собственном доме нельзя больше чувствовать себя в безопасности: это стало привычным. Мы хотим взять Вайса.
— Это было не случайное преступление, капитан. Вайс договаривался о встрече.
Гаццо пропустил это мимо ушей.
— Факты и наш опыт говорят о том, что Вайс совершил ошибку, которая ему на роду написана. Все говорит за это, и ничего — против. У тебя ничего нет на руках, Дэн. У тебя же фактически нет клиента. Наверху не хотят, чтобы ты совал сюда свой нос и пытался помогать Вайсу.
— Но, может быть, сунуть нос необходимо?
— Я должен передать это шефу?
Я перегнулся в окно.
— Послушайте, капитан. Я пока не мог достаточно долго заниматься тем, чтобы получить хотя бы часть доказательств. Вайс пришел ко мне, и я как-то автоматически оттолкнул его. Возможно, это рефлекс или подсознательное чувство, что Вайсу нужна чья-то помощь. Но всяком случае, я хочу кое-что разузнать.
— Другими словами, мы знаем не все, что должны знать?
Я глубоко вздохнул.
— Не уверен, что вы постараетесь это сделать. Если у вас есть главный подозреваемый, вряд ли вы займетесь поисками других. Ни один полицейский этого не сделает, Гаццо. Пока вы не снимите подозрения с Вайса, вы не будете искать никого другого.
— Другими словами, мы не замечаем, что он невиновен?
— Я лишь говорю, что вы не думаете о других, пока у вас есть Вайс. У вас много преступлений и мало людей. Вам можно пренебречь определенными обстоятельствами. Однако помните о парне из Бруклина, который сидел десять месяцев и казался безусловно виновным, пока один из ваших людей по собственной инициативе и в свое свободное время не доказал, что парнишка был невиновен?