— Доктор, вы видите вот это? — сунул он под нос врачу разноцветный ворох.
— Постойте… Вроде бы волосинка?
Осторожно кончиками пальцев лейтенант приподнял шелковистую черную волосинку.
— Да, и в самом деле волос. В случае необходимости, доктор, будете свидетелем — волос обнаружен на вот этой ритуальной одежде.
— Вы придаете этой волосинке такое большое значение, сэр?
Осторожно завертывая бесценное вещественное доказательство в папиросную бумагу, следователь ответил;
— Да, я почти уверен, что кое-кого она может завести очень далеко. Возможно, даже на виселицу…
Мистер Дрейк уже полчаса безуспешно сражался с мушкой. Ответственную процедуру завязывания мушки он никогда не поручал камердинеру. Для того, чтобы завязать как следует мушку, говорил полковник, нужно иметь особую чувствительность в пальцах.
На этот раз, похоже, чувствительность не помогала. Две измятые, распотрошенные мушки валялись на туалетном столике, и все говорило о том, что такая же судьба ждет и третью.
Взглянув на часы, полковник Дрейк не смог удержаться от проклятия. Если уж не заладится, то хоть тресни… А королевский советник наверняка уже рвет и мечет — еще бы, срывается партия в бридж.
— А вы откуда тут взялись? — Полковник не верил своим глазам, увидев на пороге гардеробной лейтенанта Гопкинса. Тот безмятежно улыбался, как будто появление в неурочный час в доме полковника Дрейка было самым ординарным событием.
— Прошу извинить меня, сэр, — сказал он свободным, самым что ни на есть великосветским тоном. — Ваш камердинер схватил мою визитную карточку, велел мне ждать, а сам отправился с ней неизвестно куда. А поскольку я ждать не могу ни секунды…
От резкого рывка третья мушка порвалась и в ярости была отброшена к двум ее предшественницам.
— И вы не могли подождать, лейтенант?
— Никак не мог, полковник.
— А вам не пришло в голову… Случайно вам не пришло в голову взглянуть на часы, сержант?
На Гарри Гопкинса не подействовал ни ледяной тон начальника, ни именование его сержантом. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что совершенно непозволительно пренебрегает всеми правилами хорошего тона, но был тверд и невозмутим. Пожилые джентльмены имеют право быть в эту позднюю вечернюю пору раздражительными, особенно, если у них никак не завязывается мушка, но дело превыше всего!
— Простите, сэр, — с деланным смирением произнес лейтенант, — но часы тут совершенно ни при чем. И мне придется все-таки отнять у вас немного времени.
— Увы! Через пять минут я должен быть у королевского советника Чарлетта.