— Да. — Кэй не отрывала глаз от огня. — Позднее Средневековье. Мне подарила его подруга.
— Не та ли, которая подарила и Неро?
Казалось, девушка не услышала этого бестактного вопроса. Во всяком случае не отреагировала на него.
Джек ее вполне понимал и полностью разделял мнение о грубияне-полицейском. И вообще тот вел себя сегодня чрезвычайно странно. Что с ним случилось? Обычно он держался вполне в рамках приличия. В доме его считали джентльменом, и вдруг такое…
— Поздно уже, — Кэй наконец пошевелилась и отвела взгляд от горящих поленьев. — Я устала. Спокойной ночи, Джек.
И девушка протянула на прощенье руку. Глаза ее горели ярким зеленым цветом.
Джек сорвался с кресла.
— Подождите! — Сильная рука лейтенанта пригвоздила его опять к креслу. — Прошу минутку подождать. У меня важная информация. Очень важная! — повторил он, видимо, пытаясь оправдать далекое от деликатности обращение с молодым человеком.
Рука Кэй опустилась. Огоньки в глазах девушки замигали, странно переливаясь, и потухли, но голос звучал ровно:
— Ах, в самом деле? Интересно.
— Сегодня вечером полиции удалось установить личность некоего Христофора Течуанпека, — медленно процедил слова лейтенант, не спуская глаз с лица девушки. И хотя промелькнувшая по нему тень была мимолетна, она не укрылась от зоркого взгляда лейтенанта.
— И что же? — голос ее звучал спокойно.
— Он мертв.
Джек вытаращил глаза. О чем это говорит следователь? И кем был человек, фамилию которого повторить нет никакой возможности? И почему эта информация такая уж важная? Ничего не понятно.
А следователь столь же невозмутимым и исполненным значения тоном продолжал:
— Кроме того, нашелся Джон Кетлак. Этот для разнообразия жив и даже вот уже несколько часов, как пришел в сознание.
Последние слова он произнес подчеркнуто веско.
Наступила тишина. Никто не произнес ни слова. Тишину нарушало лишь потрескивание поленьев в камине.
Наконец отозвалась Кэй.
— Что ж, понимаю…
В голосе девушки слышалась огромная усталость и какая-то отрешенность. Помолчав, она закончила:
— В конце концов каждому суждено явиться к стопам Бога Солнца.
Произнеся последние слова тихо, как будто для себя, она замолчала и крепко сжала руки.
Лейтенант замер. Он знал, что произошло в эту секунду. Звонок тревоги в сердце заставлял его немедленно что-то предпринять. Немедленно! Надо помочь, позвать на помощь! Нет! — Усилием воли он заставил себя сидеть на месте. Нет! Он ничего не должен делать! Пусть все идет, как случилось. И хотя душа и тело гневно протестовали против преступного бездействия, он заставил себя подчиниться силе воли. Так оно к лучшему… Впрочем, нет сейчас такой силы, которая могла бы помочь мисс Хоуп.