Джек растерянно смотрел на старого профессора.
— Мне очень неприятно, дядя, но, честно говоря, я ничего не понимаю. Уж такой дурак, видно, уродился. Будь добр, объяснись.
— Изволь. Вот это, — профессор кивнул на обломок стрелы, — представляет собой своего рода смертный приговор. За этой стрелой через какое-то время обязательно появляется другая стрела и обрывает жизнь приговоренного. Все очень просто. Неужели непонятно?
Спокойный, будничный тон только усиливал значение страшных слов, которые поразили молодого человека в самое сердце.
— О, — прошептал он сквозь зубы, — теперь я понял. Но неужели ты говоришь серьезно?
— Неужели ты думаешь, что при данных обстоятельствах я еще способен шутить?
Джек опустил голову.
— Прости! Я не хотел обидеть тебя, дядя, просто немного… как бы это поточнее сказать… ошарашен. Значит, ты полагаешь, что это угроза?
— Нет, это не угроза. Это приговор, мой мальчик. Не было еще случая, чтобы сломанная стрела не сдержала своего страшного обещания. Как видишь, теперь пришла моя очередь умереть… от аневризмы сердца. Хотя, как знать… Возможно, на сей раз доктор Якоби установит и другую причину смерти, — добавил он голосом, лишенным всякого выражения.
Грэнмор тяжело рухнул в кресло, пытаясь собрать ускользавшие мысли.
— Кто принес это? — спросил он, подумав.
— Никто.
— Но как такое возможно? Ведь стрела — вот она.
— Я уже имел честь сообщить тебе, что в этом доме происходят странные вещи, — тем же бесцветным голосом объяснил профессор. — От моего кабинета имеется только один ключ. Я всегда ношу его с собой, а когда ухожу, обязательно проверяю, хорошо ли запер дверь. Замок в ней очень сложный, открыть его можно лишь этим единственным ключом. Во всяком случае, открыть так, чтобы не повредить замка. Окно закрыто. Отдушина тоже. Кроме них, в стенах нет ни одного отверстия. Так что, если рассуждать логично, не существует никакой возможности незаметно проникнуть в эту комнату или подбросить сюда что-либо. И тем не менее кто-то вошел и положил на стол сломанную стрелу. Повторяю — именно положил. Если бы ее подбросили издали, на полированном столе наверняка остались бы царапины.
Джек все еще был не в состоянии осмыслить невероятное сообщение дяди.
— И все-таки я не могу понять, как стрела оказалась в запертой комнате! Ведь это же просто невозможно!
— Невозможно, — согласился профессор. — И тем не менее это случилось.
— И что же, дядя, ты думаешь, что эту угрозу…
— Этот приговор, — поправил племянника профессор.
— … этот приговор они… попытаются привести в исполнение?