— Он мертв, — сказал медик через минуту. — Причина же смерти…
— … наверняка аневризм сердца, — профессор насмешливо закончил фразу вместо него.
Полицейский врач с изумлением посмотрел на профессора Хоупа.
— Аневризм сердца? С чего вы взяли? Нет, я бы не сказал. Скорее всего причиной смерти стало вот это, — он двумя пальцами осторожно поднял наконечник стрелы, законченной пучком разноцветных перьев. — Воткнулось в мышцу нашего пациента, и даже не очень глубоко. И знаете, сдается мне, что это острие отравлено.
Страшно побледнев, профессор с трудом пробормотал:
— «Летучая смерть».
Инспектор непонимающе посмотрел на него:
— Что вы сказали? Какая такая летучая смерть? Эта штука очень похожа на детскую игрушку. И если она действительно отравлена…
— Она отравлена, — сухо парировал профессор. Он уже взял себя в руки. — И это не детская игрушка. Стрела выстрелена из специальной трубки.
Инспектор искоса взглянул на хозяина дома.
— Из специальной трубки? Я где-то слышал, что такими трубками пользуются перуанские индейцы. Не правда ли?
— Возможно.
Инспектор задумался.
— Да, сложное дело. А в вашем доме нет ли какого краснокожего, профессор?
Ответ последовал не сразу.
— Мой слуга Джон — чистокровный индеец, — сурово произнес профессор Хоуп. — Но я убежден, что он ни в коем случае…
Теперь инспектор не дал ему договорить, прервав сугубо официальным тоном:
— Надеюсь, мы сможем с ним побеседовать, сэр?
VII. Дело заходит в тупик
В течение нескольких последующих дней в доме царило невероятное столпотворение. Весь дом наводнили полицейские, они крутились повсюду, обследовали каждую щель.
Что искали полицейские — никто не знал. Не исключено, что они и сами не сумели бы ответить себе на этот вопрос, но ведь надо было что-то делать, по крайней мере, создать видимость активной работы. Инспектор Вуль не терпел бездеятельности.
— Разве такое можно терпеть? — ворчал он. — Обнаружен труп человека, убитого весьма странным способом, а нам нечего сказать по этому поводу. Безобразие!
Наибольшую активность проявляли одетые в штатское сотрудники следственного отдела. Их-то инспектор погонял особенно рьяно.
— Да сделайте же, наконец, что-нибудь, тысяча чертей!
Вот они и старались изо всех сил, с таинственными минами занося в свои блокноты никому не нужные факты и наблюдения, доводя до отчаяния прислугу своими глупыми расспросами.
Сержант Брик настаивал на аресте краснокожего слуги Джона.
— Да чего же нам еще искать? — рассуждал он. — Индеец подходит к проклятой трубке точь-в-точь как виски к бокалу. Кто еще способен сыграть такую музыку на таком инструменте? Какой белый сумеет отколоть подобный номер? Посадить голубчика за решетку — и дело с концом.