— Ты прав, папа, — согласилась Кэй, но сигареты не бросила.
Все трое некоторое время молча курили. Джек присел на широкий подлокотник кресла.
— Как ты думаешь, дядя, кто это мог быть? — решился он наконец задать вопрос.
Профессор следил за колечками дыма, поднимающимися к потолку.
— Кто знает… тень, ты ведь сам так сказал.
— Эта тень топала и шумела, как слон в посудной лавке.
— О! — удивился старый джентльмен, — прямо как слон?
— Во всяком случае достаточно громко, если сумел разбудить Кэй. Насколько я помню, раньше ее не так-то просто было разбудить.
Профессор посмотрел на дочь:
— Он и в самом деле тебя разбудил?
— Да. Он дергал за ручку моей двери, пытаясь ее открыть.
— А ты уже спала?
— Не знаю. Кажется, задремала. А тот крепкий сон, о котором вспомнил Джек, относится к временам давно прошедшим. Я и сама забыла, что когда-то спала действительно каменным сном.
Профессор с пониманием кивнул.
— Ничего удивительного. В последнее время обитатели этого дома забыли, что такое спокойный сон. И все-таки странно…
— Что странно, дядя?
— То, что ночной гость был таким шумным. Те, кого я имею в виду, умеют двигаться бесшумно.
Джек улыбнулся вымученной улыбкой:
— Духи индейцев племени майя?
— Ах, нет… Не только духи умеют ходить бесшумно. Даже в чужом доме, — добавил задумчиво профессор и, отогнув рукав халата, выпростал из-под него часы. — Однако! Не мешало бы еще хоть немного поспать.
Джек глазам своим не поверил, увидев на запястье дядюшки часы с браслетом. И когда только он успел их надеть? Ведь этот браслет так непросто запирается. А, может, дядюшка так и спит с часами на руке? Впрочем, какое это имеет значение? Разные причуды бывают у ученых мужей, может, и не снимает их ни днем, ни ночью.
Кэй судорожно вцепилась в руку кузена, когда он провожал девушку до двери ее комнаты.
— Ты так крепко спишь! Уж я стучала, стучала к тебе! Меня тысячу раз могли бы убить, пока ты соизволишь проснуться! — мягко укоряло она кузена.
Тот виновато оправдывался:
— Я и сам не могу понять, как оно получилось… Обычно я сплю очень чутко. Наверное, потому, что столько ночей не спал толком… — Джек запнулся. Не хватало еще жаловаться. Кэй может подумать, что он ее упрекает за все, происходящее в доме.
Кэй развеяла его сомнения. Она не упрекала, не сердилась. Она все понимала. Слегка прижавшись к плечу молодого человека, девушка нежно прошептала:
— Мой бедный мальчик, ты страшно измучен. Я все понимаю. Так измучен, что я даже не смею просить тебя… а я хотела…
— Да нет же, малыш! Не преувеличивай. И скажи мне, о чем ты хотела просить? Для тебя я готов на все!