Российские "маскилим" были, в основном, самоучками, которые уже в зрелом возрасте занялись самообразованием. Первым учебным пособием стал для них немецкий перевод Библии Моисея Мендельсона; от Библии они переходили к чтению Канта, Шиллера и Гете и ничего не слышали о Пушкине, Лермонтове или Гоголе. Эти "маскилим" были идеалистами, далекими от реальных условий жизни, и считали, что одно лишь нежелание мешает еврейскому обществу стать просвещенным и образованным. Стоит только захотеть, как завтра же все изменится к лучшему, еврейская жизнь преобразится, и тогда уж власти непременно предоставят евреям равные со всеми права. А потому "маскилим" поддерживали правительственные меры по устранению еврейской обособленности, даже если они вводились принуждением, и сетовали на упрямых "гасителей света" и врагов просвещения, которые противятся собственному счастью.
"Маскилим" издавали научные книги для немногих "любителей нового просвещения", а остальных надо было еще убедить, что изучение наук не противоречит законам еврейской религии и традиции. Это и попытался сделать Ицхак Бер Левинзон, прозванный "Мендельсоном российских евреев". У этого человека были удивительные способности и поразительная память. Еще в детские годы он знал многие трактаты из Талмуда, а затем выучил и русский язык, что было большой редкостью в те времена. В Галиции он познакомился с последователями Мендельсона и их идеями, а затем вернулся в Россию, был учителем, потом тяжело заболел и навсегда поселился в Кременце, в маленьком домике на краю города. "Вы знаете, дорогой друг, - писал он в письме, - что вот уже двадцать пять лет, как я не переступаю за порог своего жилища и ббльшую часть времени провожу в постели". Левинзон был беден и одинок и не мог даже выехать из города, потому что не имел приличной одежды и денег на дорогу. Но он продолжал работать, и его выручала великолепная память и знания, полученные еще в молодые годы.
В 1828 году Ицхак Левинзон опубликовал книгу под названием "Теуда бе-Исраэль" - "Предназначение Израиля". От имени "ищущих правды и света" он доказывал пользу образования цитатами из Талмуда и раввинской литературы и ссылался на величайших еврейских авторитетов прошлого, которые владели многими языками и изучали светские науки. Эта книга имела огромный успех, особенно среди молодежи, учеников иешив, которые читали ее тайком от своих учителей. Метод изложения был им привычен, ссылки на авторитеты убедительны, и они проникались ощущением, что светские знания не повредят их вере и уважению к вековым традициям. 'Только ваша книга, - писал Левинзону один из читателей, - которую я перечитывал несколько раз, дала мне должную зрелость". "В вашем труде я нашел такую книгу, - писал другой читатель, - появления которой я давно ожидал от одного из мудрецов во Израиле… Изложение ваше дышит умом, доказательства ваши убедительны". Даже некоторые раввины отзывались