– Я подумал, что смогу и один с ними справиться, герр ассистенцарцт! – спокойно ответил он.
Перед хлевом в снегу лежало восемь трупов. Не теряя самообладания, Генрих одного за другим хладнокровно застрелил всех нападавших русских. Красноармейцы могли подобраться к нам только через открытое заснеженное поле, и при свете осветительных ракет ефрейтор медико-санитарной службы Аппельбаум вступил с ними в неравный бой. Он все время оставался холоден как лед и, казалось, в случае необходимости был готов вступить в перестрелку с целой русской ротой. Тем не менее я отругал его за то, что он не доложил мне об опасности, и прислал ему на помощь шестерых легкораненых.
Дверь перевязочного пункта с грохотом распахнулась, и к нам ворвался Бруно, ординарец Кагенека.
– Быстро, дайте мне карабин и каску! – потребовал он. – Иваны отобрали их у меня, они хотели и меня прихватить с собой!
Тульпин дал ему карабин и каску.
– Что там стряслось, Бруно? – спросил я.
– На другой стороне улицы мы выбивали русских из домов, когда я по глупости забежал за баню и угодил прямо в толпу красных. Они тотчас схватили меня, и я заорал во все горло. Через несколько секунд появились герр обер-лейтенант и ребята и отбили меня у русских. Но одному из них удалось скрыться с моим карабином и каской!
Мы дали Бруно еще патронов, и он со всех ног бросился к Кагенеку, который как раз стоял вместе с артиллерийским наблюдателем у крыльца перевязочного пункта и быстро говорил:
– Если вы не можете точно определить цель, тогда просто стреляйте по деревне! По любому дому, если вы считаете, что там могут быть русские!
– Но тогда могут пострадать и наши солдаты? – возразил наблюдатель.
– Мы должны рискнуть! В любом случае мы находимся в опасности! Так что стреляйте и стреляйте, пока не израсходуете все снаряды!
Оба офицера бросились к двери перевязочного пункта, так как вражеский пулеметчик послал длинную очередь вдоль деревенской улицы. Кагенек направил посыльного к бойцам из 37-го пехотного полка с приказом оставить только несколько человек для обороны западного въезда в деревню, а всем остальным собраться у перевязочного пункта. Тем временем офицер-артиллерист устроил наблюдательный пост на чердаке командного пункта батальона.
– Сколько у тебя раненых? – спросил меня Кагенек.
– Больше сорока! Перевязочный пункт забит до отказа!
Мы услышали, как в восточной части деревни открыли огонь пехотные орудия обер-фельдфебеля Шайтера, они посылали в сторону русских один снаряд за другим. Это означало, что Маленький Беккер и горстка его бойцов все еще были живы!