— Так пишите, — кивнула Анна-Мария, глядя в упор на Туре Крекула. — Что, много эсэмэс приходит в последнее время?
— Достаточно, — лениво проговорил Туре, не опуская глаз.
Так они и смотрели друг на друга, пока Ребекка не дернула Меллу за рукав:
— Идем же.
И тут она поймала взгляд Яльмара Крекула. Тот стоял, опершись на плечо младшего брата. Они с Мелла смотрели друг на друга, словно два охотника, каждый со своим бультерьером на поводке.
Наконец Ребекке все же удалось увести Анну-Марию прочь. Туре сбросил с плеча руку Яльмара.
— Поехали? — спросил его тот.
Туре сплюнул на снег.
— Шлюха, — сказал он, наблюдая, как Анна-Мария исчезает за дверью полицейского участка.
Тут зазвонил мобильный Туре, и он некоторое время молча слушал, что ему говорили.
— Поехали, — кивнул он наконец. — Нам предстоит навестить Хьорлейфура Арнарсона.
Сейчас я рядом с Анни у озера. На финских санках она добралась почти до самого берега. Солнце уже скрылось за вершинами деревьев, а на озеро опустился туман. С противоположного берега Анни слышит крик зайца, похожий на плач младенца. Сейчас он звучит зловеще. Должно быть, бедного зверька схватила лиса. В пору спаривания зайцы становятся такими неосторожными…
«Иногда за любовь приходится платить жизнью», — думает Анни.
И в этот самый момент она замечает, что рядом с ней кто-то стоит. Это ее сестра Кертту Крекула. Она тоже подъехала сюда на финских санках и смотрит на озеро.
— Ты не должна была разговаривать с полицией, — говорит Кертту. — Зачем ты впустила ее?
Анни молчит. Я пытаюсь втиснуться между сестрами, но мне что-то мешает.
Анни не поворачивает головы. Сейчас она видит перед собой другую Кертту, молодую и красивую. С тех пор прошло, в сущности, не так много времени, всего-то каких-нибудь шестьдесят лет…
Она помнит май сорок третьего года. Шестнадцатилетняя Кертту бродит по дому с бигуди в волосах и ждет Исака Крекула, который собирался заехать за ней на грузовике. Еще далек тот день, когда она будет оплакивать своего пропавшего в лесу сына. Исаку всего двадцать два года, но он уже владеет бюро перевозок с восемью автомобилями и нанимает рабочих. Вот уже несколько лет он герой, которым гордится деревня. В «зимнюю» и советско-финскую войны[17] он доставлял грузы через границу немецким и финским войскам.
Было о чем ему вспомнить, когда вернулся домой! Исак сидел на кухне и говорил, что дело Финляндии — это наше дело. Конечно, он несколько преувеличивал, хотя, вероятно, имел на это право. Его угощали кофе и выпечкой и смеялись, когда он рассказывал, какие шутки шутил со шведскими и финскими солдатами, чтобы поднять их боевой дух. Он ведь свободно говорит на обоих языках, как, впрочем, и все в деревне. «И вот я приехал в Куусамо, — вспоминал он. — Как же там было холодно, ребята! И голодно! „Ну, — сказал я, — теперь русские точно отморозят себе задницы“. Мы разгружали еду, табак и оружие и смеялись до слез».